Гибель кошки в клинике Сотникова.Оценочное мнение о причинах.Анализ происшедшего.

Алексей Петрович, кошка Муся, 10,5 лет. Порода – сибирская.

Памяти кошки Муси, погибшей 06.07.16 г. в клинике Сотникова.
К моему огромному сожалению, мне не за что быть благодарным клинике Сотникова. Но тогда, в начале июля 2016 года, после трёхмесячных усилий по спасению кошки Муси, казалось, что всё же есть шанс. Положительный исход (при всестороннем участии Смирновой Ольги Олеговны), вероятнее всего, мог бы состояться. Тогда нам это не показалось. Спустя год дополнительного анализа и исследований, я твёрдо прихожу к этим выводам. Но, события (для нас- трагедия), происходившие на территории клиники Сотникова с 17—10 до 18—15 06.07.2016 года, ударили так по времени, что поделили его на «до» и «после».
Но пришло время мне, спустя год после описываемых событий, публично представить своё видение клиники Сотникова. Хотелось бы надеяться, что сказанное мною будет полезно посетителям форумов и сайтов.
Теперь объясняю. Во время проведения цитобиопсии печени (без использования седактивных средств), безусловно серьёзный специалист клиники Сотникова (здесь у меня сомнений нет) Гиршов А.В., разогнал стресс у моей кошки (связанный с длительным жёстким удержанием её в течение 10 минут и, возможно, болевыми ощущениями от самой процедуры). Это, вероятнее всего, привело к проявлению сердечной недостаточности и отёку лёгких (по мнению специалистов ООО «Биоконтроль» Москва и «Ветдоктор» Екатеринбург). За 20—30 секунд до окончания процедуры, у кошки вывалился посиневший язык и потекли слюни. Она стала задыхаться. При этом, Гиршов А.В. продолжал пунктировать (а по простому скажу – долбать без аспирации) печень моей кошки (ещё 20—30 секунд).
После процедуры кошка умирала на глазах у ассистирующего персонала в течение 15 минут. Ассистент так и не поняла за все 15 минут, что кошка умирает. При этом, не был подключен преднизолон и мочегонные средства (для предотвращения развития отёка лёгких). Кислородная капсула была задействована только на 6-ой минуте (из последних 15- ти минут жизни кошки). Доктор не занимался умирающей кошкой лично, пока остановка сердца у кошки не заставила его побежать в реанимацию (до этого, кошка умирала в кабинете первого этажа на Репищева 13). Было поздно. Более подробно о происшедших событиях См. мой отзыв на сайте spbvet.com №№ 772 и 774 от 26.07.2016 г.
Специалисты – ветеринары знают, что появившиеся проблемы с дыханием у кошки могут развиться до необратимых ситуаций. Поэтому, в самом начале этих негативных процессов, реанимация должна быть готова принять пациента, получив запрос от доктора (в нашем случае – Гиршова А.В.). Тем более, это хорошо было известно Гиршову А.В. Об одном из основных признаков начавшейся острой сердечной недостаточности (выпавший синий язык, дыхание частое, как у собаки) кардиолог Гиршов А.В. говорит на 15 –ой минуте своей видеолекции (Тема: » Острая сердечная недостаточность у собак и кошек» YouTube). Но, в нашем случае, логичных действий, соответствующих возникшим угрозам и достойных доктора достаточно высокого уровня, не последовало. Вопрос: Почему теоретические знания Гиршова А. В. не конвертировались, в нашем случае, в практический результат? Гиршов А.В. сказал мне: «Ну, вот так, получилось». Моё личное убеждение: Так получилось, потому что Гиршов А.В. расслабился и просто, в наглую, поленился внимательно контролировать послеоперационный процесс. Тем самым, погубил мою кошку, нанеся мне невосполнимый моральный вред. На этом моём убеждении строится моё обвинение в адрес Гиршова, теперь уже, как говорится, по жизни. Гиршов удивил своей непредсказуемостью. Очень трудно представляю для себя возможность обратиться к нему когда – нибудь, даже, в случае острой необходимости.
Спустя год после описанного, анализируя происшедшее, я задаю вопрос: почему у Гиршова А.В. ситуация вышла из – под контроля 06.07.16 г. И прихожу к выводу: это связано, преимущественно, с личностными аспектами данного врача. Очень бы мне не хотелось, чтобы проявившиеся 06.07.2016 г. эти личностные моменты создавали почву для рецидивов. Но теперь это проблема его, его пациентов и руководства клиники. Хотелось бы надеется на его собранность и ответственность в дальнейшем.
Я точно знаю, что этот доктор принимал и принимает участие в спасении значительного количества животных. И имеет, совершенно справедливо, много благодарных клиентов. И это — правильно. И, если бы он занимался моей кошкой те злополучные 15 минут лично, он бы её спас. Однозначно.
Гиршов А.В. обвиняется мною в бездействии и неоказании необходимой помощи моей кошке в критический момент, когда кошку Мусю ещё можно было спасти. А говоря проще, оперируя, при этом, не юридическими понятиями – в «раздолбайстве» (применительно к моему случаю). Смягчения позиции, с моей стороны, здесь быть не может. Об этом я чётко заявлял руководству клиники.
Операцию, которая делалась в клинике Сотникова руками Гиршова А.В. много раз (точно так же, как делается в очень многих других клиниках в силу своей относительной простоты), Гиршов сумел превратить в смертельную. Из- за приличия выражаясь печатно по отношению к Гиршову, искренне желаю ему быть более осмотрительным на профессиональном поприще.
Но я понимаю, что в анализе происшедшего не справедливо было бы пойти по простому пути и всё списать только на качества Гиршова А.В. Убеждён, что не обошлось без сбоя в лечебно – реанимационных процессах в самой клинике. С 17—45 по 18—10 часов 06.07.2016 г. я лично стал свидетелем полной разбалансированности на территории клиники Сотникова этих процессов (применительно к нашему случаю). Это привело к тому, что:
1.Гиршов А.В. не находился рядом с умирающей кошкой все последние 15 минут жизни кошки, полностью отдав её на попечение ассистенту. Тем самым, не отправил в нужное время её в реанимацию, позволив умирать на первом этаже клиники, на значительном расстоянии от реанимации. Почему нет правила в клинике: кислородная капсула может использоваться только в реанимации? Раз признано, что кошка нуждается в кислороде – значит должно быть размещение в реанимации. Это не мои домыслы.
Со слов уважаемых мною специалистов — ветеринаров, ситуацию с которыми я разбирал позднее – это должно было быть единственным правилом. Теперь уже убеждён.
А в клинике Сотникова не было жёстких правил на эту тему. У Гиршова был выбор. К чему это привело, мы теперь видим и знаем.
2. Ассистент ничего не могла понять, что происходит с кошкой, успокаивая мою жену причитаниями: «Не волнуйтесь, отдышится». Ассистент, без сомнения, ответственный специалист. Я уверен в этом, так как видел много раз её работу. Но, к адекватной оценке происходящего, оказалась не готова.
3. Ассистент не посчитала нужным выдернуть Гиршова А.В. к кошке за все 15 минут, будучи уверенной в своих силах. Спрашивается, кто ей дал в клинике такие полномочия? На этот вопрос руководство клиники мне до сих пор не смогло дать внятный ответ, как и на некоторые другие вопросы, поставленные мною в ходе переписки.
4. Когда Гиршов А.В. прибежал в реанимацию (примерно в 17—59 — 18—01 часов) с кошкой, у которой(со слов Гиршова А.В.) полностью, к тому времени, остановилось сердце, у него не оказалось там помощников. Просто не хватило мобилизационного ресурса реанимации. Он вынужден был рассчитывать только на себя. Потерянное время плюс не отлаженные до автоматизма процессы спасения с привлечением специалистов реанимации сделали своё дело. Кошка нуждалась в реанимации по причине манипуляций с ней, произведённых на территории клиники за 15 минут до этого. Кошка не прибыла неожиданно со стороны. Цитобиопсия была плановой. И реанимация оказалась не готова. Печально за клинику.
Мне понятно, когда неожиданная нагрузка на реанимацию возникает в связи с прибытием пациентов со стороны, а у самой реанимации просто, в этом случае, не хватает мобилизационного ресурса. Но здесь была плановая операция на территории клиники. Не понимаю. Отказываюсь понимать. Если уж клиника Сотникова будет плюхаться в этих ситуациях, то на что нам с нашими питомцами можно будет рассчитывать на территории Санкт – Петербурга! Клиника Сотникова, в огромном количестве случаев, может быть единственном вариантом, дающем шанс. В этом меня никто не переубедит.
Мой вывод: Большинство звеньев (задействованных в нашем случае) лечебно – реанимационной цепи клиники проявили, в силу разных причин, полную беспомощность и не согласованность, а точнее, не готовность к встрече с возникшей проблемой, реакция на которую, по вине Гиршова А.В., в тот момент, очень запоздала. Разбираться с причинами этого, с целью исключения рецидивов, нужно руководству клиники. К чему я руководство клиники Сотникова призываю.
Но к клинике Сотникова я хотел бы быть объективным до конца, так как все специалисты, с которыми я плотно работал в течение трёх месяцев, заслуживают этого.
В продолжение вышесказанного:
1. Клиника Сотникова располагает новейшей диагностической базой. И это вклад клиники Сотникова в развитие ветеринарии России. А что такое комплекс новейшего оборудования, я постиг на нашем случае. Смирнова О.О. лично демонстрировала мне, как отчётливо видно на УЗИ новообразование печени моей кошки (другое дело, невозможно было сказать – какое, доброкачественное или злокачественное). В то время, как на оборудовании в клинике «ЦВДР» на Комендантском 27, новообразование было не различимо. Что дало старт неправильным действиям со стороны специалистов клиники «ЦВДР»(главврач Наконечная В.В.). Вот и всё, ребята. Последствие этих действий Смирнова О.О. три месяца затем пыталась нивелировать, спасая кошку. И в принципе, я считаю, практически уже спасла (если бы не события 06.07.2016 г.).
Точно так же, Лапшин А.Н., опираясь на результаты двух проведённых компьютерных томографий (периодичность – 2,5 месяца), предлагал нам бесполезно и безрезультатно сделанную лапароскопию в клинике «ЦВДР» на Комендантском 27 (специалист – Наконечная В.В.) повторить, но уже без надувания брюшной полости (для резкого уменьшения травматичности). Зная точное расположение новообразования (это результат двух КТ), просто подтянуть его и обеспечить забор тканей для гистологического исследования (что бы, наконец, поставить точный диагноз). Но это должно было претвориться в реальность только с опорой на имеющуюся диагностическую базу. Такая последовательность действий для маленьких клиник (например, для того же «ЦВДР» на Комендантском 27), конечно же не доступна. К нашей беде, кошка Муся не успела дожить до этой процедуры, предложенной Лапшиным А.Н, так как мною 06.07.2016 г. был избран, как мне казалось в тот момент, более простой предварительный вариант — цитобиопсия. Избранный мною этот «простой» вариант диагностики, для моей кошки оказался смертельным. И я знаю, что это был мой выбор.
2. Некоторый круг посетителей жалуется на то, что технология постановки диагноза, принятая в клинике Сотникова, ведёт неминуемо, или часто, к необходимости прохождения КТ, МРТ и т.д. (т.е. достаточно дорогостоящих процедур). Причём, назначение на эту диагностику идёт превентивно, чуть ли не на первом приёме (со слов пишущих отзывы). Отвечаю, интересующимся моим мнением: Если бы 09.04.2016 г.(до начала губительного для кошки процесса диагностики в клинике «ЦВДР» на Комендантском 27) меня кто – нибудь отправил превентивно на компьютерную диагностику (КТ), желательно при первом же посещении клиники, кошка Муся, вероятно, была бы жива и сейчас. Если бы мне было известно о существовании клиники Сотникова 09.04.2016 г., я бы не заехал по неосторожности в «ЦВДР» на Комендантский проспект 27, тогда бы уж точно не было бесполезной лапароскопии в клинике «ЦВДР», проведённой Наконечной В.В., а была бы правильно выстроенная технология в клинике Сотникова: сначала КТ, а затем решаем, что делаем. А что бы делали, я сказал выше: лапароскопия без надувания брюшной полости Лапшиным А.Н., но только после полной подготовки кошки по коагулограмме, что в клинике однозначно бы обеспечили. В этом случае, не было бы смертельной цитобиопсии 06.07.2016 г. из – за отсутствия необходимости в ней, т.к диагноз у нас уже был бы в апреле 2016 г.
Но, обращаю внимание, исходя из нашего опыта, на необходимость повышенной ответственности специалистов в прочтении полученных результатов (КТ, МРТ и т.д.). Специалист первой КТ (15.04.16. Смолин А.А.), по моему мнению, не проявил этой должной ответственности. Его выводы были сырыми, устные комментарии к исследованию не соответствующими реальной врачебной картине (после КТ, в группе других лиц, предлагал усыпить кошку, как не имеющей никакой перспективы). Выводы Смолина на некоторое время ввели нас со Смирновой О.О. в заблуждение, исказив некоторые направления врачебного процесса на первом этапе. Его (Смолина А.А.) я из своего списка вычёркиваю навсегда. Всё поставил на место специалист А.С. Герасимов, пересмотрев первую КТ спустя полтора месяца, а далее, представив полную сравнительную картину результатов двух КТ (вторая -22.06.16 г.). Благодарен ему за этот масштабный труд.
Жаль, что результатами очень важных его (Герасимова А.С) для спасения кошки исследований мы воспользоваться уже не успели.
3. Не совсем согласен с убеждённостью определённого круга бывших клиентов клиники Сотникова в завышенном уровне цен на услуги. Я бы сказал так: далеко ни всегда и далеко ни во всём. На моей памяти, например, полная, по всем элементам, биохимия крови стоила дешевле, чем на Школьной 32 (в государственном центре). Кто- то возмущается, что стоимость КТ всех органов, аж 7500,00 рублей. Для информации: КТ органов только брюшной полости в НИИ им. Петрова стоит более внушительно, а в клинике «Скандинавия» на Ильюшина (именно там располагается оборудование последнего поколения) – цифры ещё весомее. Скажут мне- то человек, а то кошка (или собака). Я не разделяю этих убеждений. Для меня кошка Муся- полноценный член семьи.
Кроме того, клиника Сотникова предоставляет возможность (не знаю, как сейчас, но год назад – точно) клиентам, имеющим намерения серьёзно лечить своих питомцев, воспользоваться программой лояльности. Например, была возможность уменьшить затраты на длительное лечение до 10% от прейскуранта путём приобретения дисконтной карты. Но, при наличии скидки в 10% от прейскуранта, цены клиники Сотникова становятся по всем позициям, которые коснулись меня и имели аналоги в других клиниках, совершенно среднегородскими. Лечить своего питомца, при этом, нигде бы то ни было, а в клинике Сотникова, да по среднегородским расценкам – очень достойный вариант, по моему мнению. Хотя, конечно же есть, наверное, эксклюзивные цены на услуги, которые заведомо, кроме клиники Сотникова, никто в Санкт – Петербурге не окажет. Другие клиники вообще за эти направления не возьмутся. Знают, что просто это им не по силам.
4. Полностью соглашаюсь с мнением специалистов, справедливо считающих Клинику Сотникова одной из нескольких лучших клиник в России (в Питере – однозначно сильнейшей) в секторах: неврология, травматология, терапевтия.
Но, в моём случае, в онкологии клиника Сотникова проявила себя слабо. И я думаю, заметно ниже своих возможностей.
Поясняю. Онкологическим сектором клиники («укрупнённо» к нему я отношу несколько врачей, работавших со мной, плюс двух специалистов из лаборатории «Поиск»), вплоть до самой гибели кошки в результате проведённой процедуры цитобиопсии 06.07.2016 г., не были сделаны правильные выводы из многочисленных диагностических данных, касающихся моей кошки. В дальнейшем, после гибели кошки, специалисты – онкологи ООО «Биоконтроль» Москва (по моим данным, сильнейшее в России ветеринарное онкологическое заведение) сделали свои выводы о полноте и качестве диагностического материала, накопленного за три месяца борьбы за кошку (лапароскопия, две цитобиопсии, две компьютерные томографии с периодичностью в 2,5 месяца, многочисленные рентгены лёгких и УЗИ брюшной полости, в динамике (1—2 раза в неделю) анализы биохимии крови, общие анализы крови и др.). По их мнению, диагностических материалов было достаточно, что бы предположить, с большой вероятностью, о наличии у кошки печёночной аденомы (доброкачественного образования) ещё при жизни кошки. Или, по крайней мере, задуматься о маловероятности злокачественного новообразования (карциномы) Добавляют материала к выводам и результаты последней цитобиопсии. К сожалению, этими дополнительными результатами кошка воспользоваться уже не сумела.
Основные выводы, сделанные этими специалистами, приведу:
4.1 На протяжении всего периода лечения (три месяца) у кошки были показатели белковой группы по биохимии крови (билирубин, липаза, креатинкиназа, альбумины, общий белок), соответствующие показателям здоровой кошки.(т.е в норме) При изначальном поражении печени в 50% карциномой (злокачественном новообразованием), такое состояние белков в течении трёх месяцев было бы очень маловероятным.
4.2 Два укола Дарбэпоэтина заставили заработать костный мозг так, что у кошки за оставшиеся 1,5 месяца до гибели показатели по общему анализу крови (гемоглобин, эритроциты, лейкоциты, гематокрит) вошли в самую, что ни есть, норму. При изначальном поражении печени в 50% карциномой, такая устойчивая и длительная реакция костного мозга была бы очень маловероятной.
4.3 Вторая компьютерная томография, проведённая 22.06.2016 г. (первая КТ была 15.04.16), показала рост новообразования в 5—7%(по данным специалистов клиники Сотникова). По данным специалистов клиники » Скандинавия», которые пересматривали обе КТ после гибели кошки, рост – не более 3% (а, скорее всего, меньше). Мнение специалистов ООО «Биоконтроль»: При изначальном поражении печени в 50% карциномой, рост новообразования за 2,5 месяца в 3—5%(среднее по двум заключениям) очень и очень маловероятен. Рост при карциноме, при столь негативных первоначальных условиях, должен быть значительно большим. Кроме того, по мнению специалистов клиники «Скандинавия», на КТ вероятнее всего различимы фиброзы, а не некрозы.
4.4 Не в пользу карциномы и отсутствия метастаз в лёгкие за весь трёх месячный период борьбы за кошку. А ведь поражение печени — 50%.
Если бы эти выводы сделал онкологический сектор клиники Сотникова при жизни кошки, то у нас не возникла бы необходимость спешить в постановке точного стопроцентно подтверждённого диагноза, боясь, что у кошки, в любой момент, начнутся метастазы, и мы эмболизацию, предложенную Лапшиным А.Н., не успеем сделать. Так как при аденоме метастазы были бы не возможны.
Для эмболизации нам нужно было доказать, что у нас карцинома и сделать её до начала метастаз. Это нас побудило совершить в спешке ошибку и пойти на диагностику, ставшую смертельной. Если бы онкологический сектор клиники Сотникова изменил своё твёрдое мнение о вероятном наличии у нас карциномы и заявил о возможности аденомы (а как выяснилось, все материалы для такого изменения мнения у нас, по крайней мере, после второй КТ уже имелись), последняя цитобиопсия, ставшая роковой, была бы не нужна на стадии принятия решения мною.
Но, к сожалению, эта группа специалистов оказалась не на высоте. Хотя, я от них ждал гораздо большего. В моём случае, я заблуждался. Иначе говоря, эти специалисты проспали вероятный относительно позитивный диагноз кошки Муси ещё при её жизни, определив, во многом, выбранный мною лично ложный путь дальнейшей диагностики (ставший для моей кошки смертельным).
Хотя, для справедливости, скажу: онкологи клиники «Прайд» все три месяца делали в своих выводах аналогичные «заплывы», правда, у них я появлялся без кошки, но со всеми документами (как и в дальнейшем, в ООО «Биоконтроль» Москва).
Выражаю надежду, что руководство клиники предпримет шаги к укреплению онкологического направления и приведёт его в состояние, достойное развитию тех направлений, которые превратили клинику Сотникова в локомотив развития ветеринарии в России.
5. Ольга Олеговна Смирнова, единственная в клинике Сотникова, осторожно не исключала у кошки Муси аденому или другое, не злокачественное заболевание. А, наблюдая резкое улучшение состояния кошки за последние 10 дней, 05.07.2016 г. (за день до гибели кошки) поставила неоплазию под вопрос и впервые убрала в заключении строчку с содержанием: «Прогноз негативный». Не являясь онкологом и находясь под определённым давлением мнения онкологического сектора клиники (в последнем выводе я даже ни минуты не сомневаюсь), Смирнова О.О. через «тернии» пришла к правильному пониманию возможного диагноза кошки. К сожалению, только за день до гибели кошки, когда мой настрой на плановую цитобиопсию, оказавшуюся смертельной, было уже не под корректировать. Личное мнение Смирновой О.О. нужно было дополнить попыткой получить точный диагноз. На этом сходились, в принципе, все специалисты.
А цитобиопсия руками Гиршова А.В. казалась, в тот момент, достаточно лёгкой, совершенно обыденной процедурой.
Трудно было мне предположить, что такой специалист, как Гиршов А.В., заблудится в трёх соснах!
Абсолютно не могло прийти в голову, что на территории клиники Сотникова, при наличии всего штата врачей под рукой (кроме Смирновой О.О., которая не работала в этот злополучный день и не смогла прийти, в очередной раз, на помощь моей кошке), просто так, легко и необузданно разгуляются события, приведшие к гибели кошки!
6.Не все специалисты клиники Сотникова являются светилами ветеринарии. Ещё хуже и опаснее, если некоторые из них пытаются себя причислять к этой когорте, хотя последствия их действий являются разочаровывающими и порой, как в нашем случае, почти необратимыми. Наконечная В.В., в настоящий момент, главврач «ЦВДР» на Комендантском 27 (как и тогда, в апреле 2016 года), тоже специалист клиники Сотникова (пусть и бывший), будучи, в своё время, на высоком счету в клинике Сотникова. В нашем случае с её стороны:
6.1. Наглое (если не сказать — преступное) нарушение большинства стандартов в подготовительный период перед лапароскопией, которым её обучали семь лет в клинике Сотникова.
Наконечную учили хирургии в клинике Сотникова и не плохо научили резать, но, не обучили, по моему мнению, пониманию оснований, которые должны рассматриваться при выборе того или иного способа вмешательства. Кроме того, по моему мнению, клиника Сотникова не дала ей серьёзных знаний в терапевтии (назначение препарата из группы нестероидов, вызывающего кишечные кровотечения). По моему прибытию в клинику Сотникова, Смирнова О.О. сразу же почти все эти еретические назначения отменила. Есть разрешённые препараты из другой группы, не вызывающие кровотечения. Например, Акупан.
6.2.Бесполезно проведённая лапароскопия с выдёргиванием образца размером 7 мм не из новообразования печени (хоть в этом честно призналась), а из относительно здоровой части печени. Акт обмера образца в клинике ООО «Биоконтроль» имеется. При этом, мы, естественно не получили правильного диагноза(т.к. образец вырван не из новообразования и является, по сути своей, не информативным)
6.3.Так как кошка была не подготовлена для лапароскопии по коагулограмме, в месте взятия образца образовалась огромная гематома размером 6—7 сантиметров (пол печени кошки), что чётко прослеживается в сравнении двух КТ. Кошка умирала от потери эритроцитов через эту гематому. Если бы ещё в течение нескольких дней не подключилась Смирнова О.О., кошка, вероятнее всего, умерла бы.
Но, когда уважаемый мною специалист в клинике Сотникова говорил мне о Наконечной: «Она не наша уже давно, мы к ней не имеем отношения», мне оставалось ответить только одно: «Как это не Ваша? Ещё как Ваша. С самых истоков её становления!».
Кошка погибла при попытке получить правильный диагноз спустя три месяца после эпохи «Наконечной». Хотя, ещё в апреле, Наконечная подписалась получить диагноз путём лапароскопии. И ничего не сделала, при этом, зверски травмировав кошку. Более того, Наконечная лишила нас возможности получить диагноз в клинике Сотникова путём лапароскопии при жизни кошки, так как уже бестолково использовала квоту на общий наркоз за такой малый промежуток времени (при очень больной печени кошки – поражение новообразованием 45—50%). Тем самым, став, на пару с Гиршовым А.В., главной обвиняемой мною в гибели моей кошки.
Вывод. Отказываюсь давать советы. Говорил вышеизложенное и говорю в последующем только за себя. Клиника Сотникова для меня остаётся вариантом, который я буду рассматривать в качестве учреждения для обращения, в первую очередь. А именно:
— При необходимости серьёзной диагностики – единственный для меня вариант.
— При необходимости последующего лечения – основной вариант. Но последний пункт является для меня рабочим только под О.О.Смирнову. В ином случае – буду смотреть. Подозреваю, что в этом, ином случае, Клиника Сотникова вряд ли станет для меня безальтернативным вариантом (тем более, что для меня так и остались не очень понятными возможности, на сегодняшний день, клиники Сотникова по онкологии).
С уважением к клиентам клиники Сотникова и трепетным отношением к их питомцам.
Алексей Петрович

Вот от души поблагодарю вас за такой детальный анализ ситуации! Сочувствую, что этот анализ деятельности данной клиники и других ветеринарных учреждений и специалистов-ветврачей появился в результате гибели вашей любимицы...

пушистое облачко Мусенька, беги по Радуге вместе с нашими любимцами.. Тебя очень любили..знай это.. Алексей Петрович, спасибо Вам за тему. Для меня она очень полезна и показательна.

Соболезную. У нас был сибиряк , умер в таком же возрасте от почек.
Очень полезное и об'ективное мнение . Не знаю, каковы нормы проведения данной процедуры(ттттттттттт), но без седации, на мой взгляд и опыт, это можно делать не каждой собаке, а уж котам тем более рисково. Подчеркну, что это на мой взгляд. Еще раз спасибо за очень нужную тему.

Соболезную. Светлая память Мусеньке. Спасибо за тему.

Алексей Петрович
А на сайте самой клиники Сотникова вы оставляли подобный отзыв? Они вам как-то ответили?

бедная кошка
скажу как человек
биопсия печени очень травматична у человека, делать ее не рекомендуется особо
проходит без анестезии, только под местной, которая обезбаливает снаружи, но не внутри

*

А Вы текст главпоста по диагонали читали?
в четвертом абзаце ответ на ваш вопрос

Алексей Петрович
Соболезную горю вашей семьи.
Мне искренне жаль, что Муся погибла в стенах той клиники, которая имеет всё необходимое для спасения.
"Человеческий фактор"... который не должен проявляться при работе с жизнью.

Соболезную Вам. От всего сердца.

Являясь давним очень пациентом клиники, к Гиршову добровольно не обратилась бы ни за что.
Как же Вам в тот день не повезло...Сама очень боюсь того дня, когда вынуждена буду приехать, - а там "не мои" врачи.
Спасибо Вам за подробный рассказ. Вы многих предупредили.

.

Бедная кошка...

Соболезную Вам от всей глубины души....
Несколько лет назад была тема о гибели в этой клинике маленькой "декорашки" при чистке зубов...
У меня лично к этой клинике свои,так сказать, ВОПРОСЫ
Хотя прошло с тех пор 9 лет и тогда все остались живы...,но картинка все еще перед глазами...
Еще раз- мои соболезнования и спасибо за тему...
Силы Вам - пережить...

Алексей Петрович
Детальный анализ произошедшего достоин уважения, факт.
Труп на аутопсию отдавали? Судиться с клиникой будете?

Примите соболезнования. Ушедших животных зачастую тяжелее терять чем людей, и это тоже факт.

п.с. а по поводу Смолина А.А. обратитесь к его отцу Смолину А. главврачу в "Рувет" на О.Дундича, 40. Возможно отец преподаватель СПбГАВМ недостаточно обучил сына... Почему бы им не обсудить ваш случай? Я за Рувет душой болею. Там супер-хирург Зуева Н.Б. работает. А Смолин А. как раз за терапию отвечает.

Страшная тема . Щемяще жалко кошку . Примите соболезнования.
После серьезного косяка в их клинике , связанного с человеческим фактором и гибелью животного , я очень долго не обращалась туда .

Но там великолепное оборудование. И врачи учатся постоянно .и в тяжелом случае , наверное все таки лучше к ним. но очень не хочется укладывать путь обучения смертями своих животных. Поэтому лично для себя я сделала вывод. Врача слушай , но не надо верить во врача как в святого. Врач может ошибиться , у него может самого сегодня болеть голова, или проблемы дома и тп.
я знаю, что я не соглашусь больше никогда на лапаротомию -возможно ошиблась в термине - когда живот надувают газом и камеру пихают. .пусть СЕБЕ камеру куда хотят пихают. я сделала сама ошибку . веря врачу и согласившись.
Бедная бездомная кошка , не видевшая в своей жизни ничего хорошего , вся в застарелых переломах.. как же страшно она умирала . а надо было просто дать ей дожить ...
от наших согласий на врачебные манипуляции зависит их жизнь.

Ужас какой все это.

Спасибо что нашли силы описать это.
Соболезную. ((

Благодарю посетителей форума. Отдельно спасибо всем, кто отдал дань памяти кошке Муси своей заметкой и сочувствием к происшедшему. Действительно, в тексте отзыва есть ( в первой трети) ссылка на текст, размещённый на сайте клиники. Как и заметил один из посетителей. Но этот текст годовалой давности, написанный по горячим следам печальных для нас событий ( две недели после гибели кошки). Он содержит реконструкцию событий, но для предметного анализа происшедшего ,в тот момент, у меня просто не хватало знаний. Я целый год занимался кошкой Мусей после её гибели. Это мой долг перед ней. Параллельно происходил процесс моего ветеринарного взросления. Мои знания и теперь, конечно, на уровне пользователя, но, не постесняюсь сказать, матёрого пользователя. Поэтому, к уровню приведённого выше отзыва я сумел подойти только спустя время. Отвечаю на вопрос посетителя: Этого отзыва на сайте клиники Сотникова нет.
Я предлагал директору клиники разбить 21000,00 знаков на пять частей и разместить пять отзывов ( максимальный объём текста на сайте клиники – 5000,00 знаков). Но подтверждение ( согласие) не получил до сих пор. Молчание. Видимо, мнутся до сих пор. Директор клиники ( Геласимов А.Л.) вполне адекватный человек. У меня с ним сложились достаточно прямые отношения. Но без публичного согласия я не буду делать попытки к размещению на сайте клиники этого материала. Бесполезно, скорее всего не разместят ( это моё оценочное мнение). В кошки – мышки я с ними ( руководством клиники) играть не собираюсь. Ситуация, когда с моей стороны – попытка к размещению, а с их стороны – блокировка, для меня унизительна и неприемлема. Я размещался на zoon.ru. и vet. fermika.ru в разделах по обеим клиникам ( Репищева 13 и Счастливая 5). Мною замечена пропажа отзывов от 14.08.2017 г. по Счастливой 5 на обоих сайтах через три дня после размещения. Говорю о своём не очень хорошем подозрении, в связи с этим.
Готов поделится приобретёнными знаниями и, возможно, дать совет по порядку действий хозяевам питомцев ( кошек), у которых подтверждено первичное новообразование печени ( не метастазы со стороны других органов), а так же, у которых возникают подозрения на наличие у них первичного новообразования печени. Главное- не допустить ошибок, аналогичных моим. А я их теперь знаю. Мой телефон в Питере: +7 (931) 234-54-86 ( Мегафон).
С уважением,
Алексей Петрович

Алексей Петрович, примите мои соболезнования. И спасибо за профессиональное сообщение. Однако, всегда нужно выслушать обе стороны, и мне было бы интересно узнать версию клиники. На их сайте ваш отзыв никак не прокомментирован.

Примите искренние соболезнования!
И... никогда не возите своих животных в клинику Сотникова - это конечно, лично мое мнение (но с учетом того, что из 5 животных, которых я туда возила за последние 10 лет... умерли ПРАКТИЧЕСКИ СРАЗУ - 2-е, причем, одна - прямо у них в клинике на следующий день в стационаре, а второй - дома на следующий день после... чудо-назначений врача!)

Посетителю форума "Sugarcat", написавшему: "Алексей Петрович, примите мои соболезнования. И спасибо за профессиональное сообщение. Однако, всегда нужно выслушать обе стороны, и мне было бы интересно узнать версию клиники. На их сайте ваш отзыв никак не прокомментирован"

Уважаемый посетитель форума. Благодарю за оценку отзыва. Совершенно с Вами согласен. Нужно выслушать обе стороны. И я бы желал услышать официальную позицию клиники Сотникова относительно описанных событий. Но, к сожалению, ни на одно моё послание клиника Сотникова не предоставила официального ответа. Таким образом, у меня нет, на сегодняшний день, спустя более чем год со дня описанных событий, подтверждений, что в клинике Сотникова произошло конкретное и адекватное рассмотрения выводов, сделанных мною. Хотя я убеждён, что это они должны были сделать. Ведь это вопрос репутационных рисков.
Но, давайте скажем правду: клинике Сотникова нечего реально сказать по происшедшим событиям. Спорить со мной « рука не поднялась» Случай настолько очевидный, что директор клиники в разговоре со мной озаглавил его, как «косяк Гиршова». Что они могут, кроме того, чтобы выразить соболезнование? Что они и сделали ( от лица администрации – А.Л.Геласимов). Особенно ценю разделение наших мыслей и чувств , в тот момент, со стороны О.О.Смирновой и А.Н.Лапшина.
На сегодняшний день мне директор клиники А.Л.Геласимов сообщил только об одном последствии происшедшего: « Алексей Петрович, теперь, с учётом, в том числе, Вашего случая, в клинике Сотникова забор материала будет производиться под седацией». Рад , в этом, за клинику и питомцев, наших братьев меньших. Жаль, что цена этому решению- жизнь моей кошки. Если относительно места - вопрос спорный, то однозначно, мы оказались в клинике Сотникова. не в то время.
Теперь, привожу выкопировки из устных оценок происшедшего работников клиники ( за неимением, как я сказал уже, официальных).
1. В этот же день, после происшедших событий ( 06.07.2016 г.) Гиршов А.В. сообщил О.О.Смирновой ( нашему ведущему врачу) о гибели её пациентки (кошки Муси). По его мнению, от болевого шока во время проведения процедуры. Не знаю, что испытывал в тот момент Гиршов А.В., погубив мою кошку, но не позвонить О.О.Смирновой он не мог. Понимал, конечно же, что он взорвал за один раз, за один час весь наш путь, украв у О.О.Смирновой победу, к которой она настойчиво, и вместе с тем осторожно и по классически выверено, шла три месяца. Я думаю, что Гиршов должен был находиться в образе жертвы событий ( это моё оценочное мнение), иначе, ему трудно было бы объяснить Смирновой своё преступное разгильдяйство. При этом, для Смирновой было не приятной новостью, что кошка умирала 15 минут и не в реанимации , а в кабинете первого этажа. Гиршов, конечно же , ничего ей не сообщил о своём полном бездействии все 15 минут.
2. При встрече, Смирнова О.О. довела до меня мнение Гиршова о причинах гибели кошки ( болевой шок), не опровергнув его, естественно ( это было бы не корректно, всё же коллеги, я это ой как понимаю).
3. Это побудило меня порешать вопрос с Гиршовым напрямую ( что бы терпеливо постараться выслушать его объяснения). Я ему позвонил и предложил срочно встретиться. Он предпочёл эту же мульку ( о болевом шоке) мне впихнуть по телефону. Спустя год, полностью солидарен с Гиршовым относительно невозможности нашей встречи тогда. Не понятны были бы последствия для всех участников.
4. В течение определённого времени, после гибели кошки, я общался с руководством клиники. Руководство клиники, я убеждён, что понимая степень своей ответственности за действия и , особенно, бездействие в критический момент своего сотрудника, оказывало всяческую помощь в исследованиях материалов, взятых у кошки в день гибели. Тех самых, взятие которых, как известно, и привели к гибели моей кошки.
5. Директор клиники А.Л.Геласимов вышел на меня( после предыдущих моих посланий с вопросами) в начале марта 2017 г. . Выкопировку из E-mail с его послания привожу: «,,,,,,,,,, Гиршов написал и недавно отдал мне объяснительную, я подготовлю своё письмо и в ближайшее время постараюсь отправить вам……»
К сожалению, Арсений Львович Геласимов до сих пор не нашёл времени и вдохновения подготовить материалы.
6. Дальнейшие исследования с моей стороны, позволяют, спустя год, с огромной степенью вероятности , опровергнуть мнение Гиршова. Об этом я сообщил руководству клиники в своём послании ( к директору А.Л.Геласимову). Кардиологу Гиршову было бы проще всего спихнуть на случайность ( попали шприцом не в то место), а не признавать свою ошибку именно по своему профилю. Оказывается, происшедшее не имеет исключительности ( хотя происходит не часто). И причины происходящих ( пусть даже и относительно редко) таких событий: 1. Неопытность и бестолковость врача ( к этой категории Гиршов не относится, это сильный специалист); 2. Выражаясь термином комментирующих происшедшее врачей других клиник ( см. мой отзыв) – « пофигизм» врача. К этой категории, по моему мнению, Гиршов относится, с очень большой долей вероятности.
Руководство клиники полностью проигнорировало необходимость официальных ответов на всех стадиях общения, хотя, устно они готовы выражать сожаление о происшедшем, что называется, до посинения. В этом случае, мы все понимаем, у них не убудет.
7. Ещё раз обращаю Ваше внимание, что на сайте клиники есть мой отзыв по горячим следам ( от 26.07.2016 г.), но нет написанного выше отзыва. Это идейно совершенно разные отзывы.
С уважением,
Алексей Петрович

Подниму!!!!!!!

Алексей Петрович, а вы направляли в клинику письменное требование объяснений? Требование возмещения ущерба (добровольно или через суд) не предъявляли?

Очень страшная тема.
Мусенька, мягких облачков тебе ...

Послание посетителю форума Sugarcat
с ответами на вопросы:

Алексей Петрович, а вы направляли в клинику письменное требование объяснений? Требование возмещения ущерба (добровольно или через суд) не предъявляли?

Уважаемый посетитель Sugarcat. Вы задали очень важные вопросы, ответы на которые с моей стороны, я убеждён, будут полезны для посетителей форума. Считаю, что целью нашей с Вами переписки является дополнительное самообразование , как наше с Вами, так и посетителей форума. Поэтому, я постараюсь дать исчерпывающий комментарий.
С Вашего позволения, я начну с ответа на Ваш первый вопрос: «Алексей Петрович, а вы направляли в клинику письменное требование объяснений?»
Коротко: Посылались письма с конкретными вопросами и предложением дать оценку действиям специалистов, а также оценку действиям тех или иных звеньев врачебного процесса. Понятие «письменное требование объяснений» не является юридическим понятием. Письменное требование, так же, как и просьбы дать ответ, являются совершенно равноценными документами, не обязывающими ни к чему ответчика. Желает ответить – ответит, не желает – не ответит. Исключением являются письма, а так же письменные требования в адрес государственных органов . Гос. Органы, согласно законодательству Р.Ф., обязаны отвечать на письма. Несколько другое дело, в нашем случае, официальная претензия. Но она мною не подавалась. Причину этого объясняю ниже.
Теперь, подробнее.
Клиника Сотникова, в лице руководства ( Геласимов, Сотников) заняли по нашему делу совершенно конкретную позицию: не признавать официально, в письменной форме, вину и не отрицать её. В письменной форме – полное молчание, никаких оценок происшедшего. Несмотря на неоднократные мои запросы с конкретными вопросами. Признать официально вину сотрудника в гибели кошки – это значит признать вину клиники и дать материал для судебных последствий. Мне эта логика действий понятна ( хотя, я её не разделяю). Она широко применяется на территории Р.Ф. юридическими лицами, не только медицинского профиля. Не вступая в официальную переписку, они не дают дополнительный материал для возможных судебных последствий по «Закону о защите прав потребителей». Хотите – подавайте претензию, в этом случае её рассмотрим, а на иные виды словоблудия не рассчитывайте. Но у меня, как раз, и не было цели довести дело до судебной перспективы во взаимоотношениях с клиникой на тот момент. Да и пожалуй, её нет и на сегодняшний момент. Именно поэтому, я не подал претензию. Мне нужны были публичность и справедливость в рассмотрении и анализе происшедшего. Так же, чёткое понимание, что в клинике сформированы блоки для исключения повторения аналогичных событий. В клинике Сотникова погубили моего приёмного ребёнка ( я это так воспринимаю). Но клиника, при участии специалистов, которые, в значительной мере, спасают её честь в моём сознании, вызывает, с моей стороны, не однозначное отношение. Клиника разместила на своём сайте мой первоначальный отзыв по горячим следам (См. мой отзыв на сайте spbvet.com №№ 772 и 774 от 26.07.2016 г.). Тем самым, в принципе честно признала наличия случая, о котором специалисты клиники хорошо знали и обсуждали ( до меня дошли эти сведения). И это правильный ход со стороны клиники. Например, клиника первоначального обращения, где нам сделали безуспешно лапароскопию ( Центр Ветеринарной диагностики и репродукции «ЦВДР» на Комендантском 27) отказались от размещения моего отзыва на своём сайте. Он размещён на zoon.ru ( см. «ЦВДР. Рекомендую обратить внимание.).В ветеринарных учреждениях, как и в медицинских, допускаются ошибки, приводящие к не поправимым последствиям. Но, тем не менее, наш случай выделяется особой силой беспрецедентного раздолбайства и бездействия. И это на территории одного из столпов ветеринарии Р.Ф. !!! Не разместить мой отзыв – это значит поступить не очень правильно по отношению к тем своим же специалистам, которые три месяца добросовестно занимались моей кошкой, имея на её спасение серьёзные планы. И эти специалисты реально знают, что произошло, как было на самом деле и кто погубил их пациентку. И были очень и очень обескуражены происшедшим на ровном месте. Таким образом, отказать мне в размещении отзыва на своём ресурсе – поймать репутационные риски перед своими же сотрудниками. И до такой схемы, чтобы вообще замолчать столь знаковый случай в публичном пространстве, руководство клиники, я думаю, не опустилось бы. Но, при всём этом, Геласимовым и Сотниковым была выбрана позиция – никак не реагировать официально на предложение разобраться. В устной форме Геласимов выражал горячее своё желание разобраться, хотя ( как он мне говорил), этому очень препятствует два обстоятельства: первое, что ассистент ( Перфирьева) ничего не помнит ( как будто у неё в день по пять раз происходят такие события – мой комментарий), второе – Гиршов отказывается с ним говорить на эту тему ( это с директором то!) . Ну что же Вы, Арсений Львович горбатого лепите? Правдивость слов Арсения Львовича ( говоря политически корректно) я ставлю под сомнение. Мне стала с первого дня очень понятна отточенная методика действий руководства клиники Сотникова в этих случаях. Суть её – не давать на сторону никаких свидетельств от источника ( виновника) происшествия ( трагедии). При этом, Геласимов не ограничивал себя в реверансах и сочувствиях в мой адрес. В эту же методику укладывается послание мне Геласимова в марте 2017 г. в ответ на мой письменный очередной запрос: ««,,,,,,,,,, Гиршов написал и недавно отдал мне объяснительную, я подготовлю своё письмо и в ближайшее время постараюсь отправить вам…».Убеждён, что всё это делалось с целью постепенного выпускания пара, в надежде, что время лечит и само всё рассосётся. Вместе с тем, я чётко понимал сразу же, что проявление сердечности и сочувствия со стороны руководства клиники Сотникова, помимо искренних моментов каких- то ( которые конечно же присутствовали), имеет главную цель – не провоцировать меня на более активные действия, постепенно свести происшедшее к стадии воспоминаний. Эти все схемы известны давно.
Но у меня , в настоящий момент, есть понимание, что ключевые мои пожелания к клинике Сотникова не нашли отклика. Точно также, не получило должного анализа происшедшее событие. У меня нет никаких подтверждений обратного, кроме , разве что устного заявления Геласимова о том, что теперь забор материала будет только под седацией. Последнее очень важно. Если бы моей кошке делали процедуру под седацией, она бы была жива. Для нас отсутствие седации явилось ключевым моментом. Но для моей уверенности в клинике Сотникова, нужно сканировать всю последовательность действий всех звеньев в течение всех 45 минут от начала процедуры до гибели кошки ( т.е до момента «забега» Гиршова в направлении реанимации с остановившемся сердцем у кошки – это 35 минут , плюс 10 минут реанимации) . Там есть претензии, в той или иной мере, к любому этапу. В этом отношении, признаю, что мои намерения потерпели фиаско. А мой отзыв, размещённый на сайте клиники, с юридической точки зрения – не более, чем моё личное мнение, которому клиника, по мнению её руководства ( я так думаю), услужливо позволила появиться на своём ресурсе. С целью исключения возможных судебных последствий – чёткая позиция, не наносящая ущерб клинике.
Подавать ли, в этой ситуации, официальную претензию? А это значит только одно, в нашем случае, вести дело к суду. Своё мнение , на сегодняшний момент, я поясню Вам, уважаемый посетитель форума, в ответе на Ваш второй вопрос.

В заключении ответа на первый вопрос, я сообщаю Вам, что у меня появилось твёрдое желание разместить на форуме одно из моих писем- запросов в адрес клиники. Именно то, на которое Геласимов ответил: ««,,,,,,,,,, Гиршов написал и недавно отдал мне объяснительную, я подготовлю своё письмо и в ближайшее время постараюсь отправить вам……». Письмо большое ( 10000 знаков). Но я думаю, что оно тоже будет полезно для посетителей, интересующихся вопросами своего ветеринарного становления. Я его посмотрю ( давно не видел), уберу персональные данные некоторые, скорее всего опубликую в послании для Вас, если Вы согласны ( думаю, что в ближайшие пару месяцев руки дотянутся).



Теперь перейдём ко второму вопросу: «Требование возмещения ущерба (добровольно или через суд) не предъявляли?
Коротко: Из ответа на первый вопрос не сомневаюсь, что Вам понятно: не предъявлял. На сегодняшний день. Спустя год и три месяца.
Теперь даю развёрнутый ответ.
Через дней пять после происшедших событий ( где-то 12 07.2016 г.), мною была поставлена задача начальнику юридического отдела нашего предприятия: разработать вариант наказания Гиршова А.В., в соответствие с законодательством Российской Федерации. Заметьте, в тот момент я не рассматривал вариант судебного процесса с клиникой Сотникова, так как, в целом воспринимал происшедшее как загубленный только одним человеком ( Гиршовым А.В.) до этого момента успешный проект ( совместный с клиникой Сотникова) по спасению кошки Муси. Это моё настроение , на указанный момент, отразилось на содержании отзыва, опубликованного на сайте клиники Сотникова по горячим следам происшедшего (spbvet.com №№ 772 и 774 от 26.07.2016 г.)
Это я сейчас , после длительного детального анализа происшедшего, вполне понимаю, что гибель кошки ( однозначно, в первую очередь, по вине Гиршова А.В.) могла и не произойти без происшедшего системного сбоя в самой клинике Сотникова ( подробно в моём ранее опубликованном отзыве).
Далее. Через несколько дней, начальник юридического отдела положил мне на стол подробный доклад о вариантах действий в рамках, как я сказал уже, законодательства Р.Ф. Поверьте, у нас достаточно сильные юристы.
Суть доклада:
1.Наказание Гиршова в рамках законодательства Р.Ф. не представляется возможным.
2. Иск возможно подать только на клинику Сотникова, а далее, в случае проигрыша нам клиники Сотникова в суде, сама клиника может подать на Гиршова регрессный иск. Так как в действиях Гиршова не было умысла, то, в худшем случае, для него будет наказание - лишение премии.
3. Гиршов пойдёт на суд только свидетелем. Это понятно было сразу. И будет утверждать, что он все 15 минут делал лично искусственное дыхание кошке «рот – в рот» ( образно говорю – А.П.). Наши юристы знают работу юридических отделов коммерческих медицинских учреждений ( в работе государственных центров есть свои нюансы, здесь их касаться не будем). Поэтому, у них нет сомнений, что Гиршов заявит , что был и преднизолон сразу же, и мочегоные средства. Все документы, в доказательство последнего, клиника оформит к началу судебного процесса ( оформление медицинских документов не требует моего участия). А на нашу претензию, что умирающая кошка находилась 15 минут в кабинете первого этажа, а не в реанимации, последует ответ, что в этом момент в реанимации все места были заняты, там находилось десять или, например, тридцать других животных, выбросить которых со своих мест, естественно, реаниматологи не могли себе позволить .Что бы меня не обвинили в клевете, оговорюсь сразу, что всё сказанное мною до сего момента, а так же и то, что будет сказано мною в дальнейшем относительно предполагаемого порядка действий клиники Сотникова в момент подготовки к судебному процессу и в ходе судебного процесса, является оценочным мнением моим и наших юристов.
Очень важны были бы свидетельские показания работников клиники. Но мы с Вами понимаем, что все они дружно подтвердят версию Гиршова и клиники Сотникова. И свидетелей будет, не стоит удивляться, пол клиники. Наши с супругой показания против их. И дело , здесь, не только в Гиршове и политике клиники Сотникова. Это сложившаяся практика не только в ветеринарных учреждениях, но и в медицинских . Так собственники защищаются и защищают свой бизнес. Единственная и определяющая разница: в случае гибели пациента в медицинском учреждении, на автомате идет заведение уголовного дела органами правопорядка. И показания свидетелей будут более объективными под угрозой наказания за лжесвидетельство.
Но в Российской Федерации не существует органа с аналогичными функциями, занимающегося расследованием причин гибели животных . Во многих штатах США существует, а у нас нет. У нас подключаются органы внутренних дел только в случаях явного живодёрства.
Не на много меняется дело, если попробовать вызвать Гиршова не свидетелем, а третьем лицом ( если ещё суд на это пойдёт).
Вывод: доказать в суде, что гибель кошки произошла в силу бездействия персонала клиники в течение 15 минут после процедуры цитобиопсии, без свидетельских показаний будет очень сложно.
Трудно доказать вину уже самой клиники на последнем отрезке в 10 минут ( Гиршов и кошка в реанимации). Вина клиники 100 % в том хаосе, который накрыл нас всех в самый неподходящий момент ( и Гиршова, в том числе). Не проработаны технологические цепочки в клинике Сотникова до конца. Могут быть, в дальнейшем, рецидивы. Нет у меня данных, что руководство клиники сделало выводы ( поставило те самые блоки, о которых я писал выше). До сих пор нет.
У меня есть информация, скажем так, от доброжелателей в клинике Сотникова. Например, они довели неофициально до меня, сколько времени и насколько продуктивно занимался Гиршов кошкой в течении 10-11 минут ( с 17-59 до 18-10) в реанимации. Мне бы хотелось им верить. Я знаю ( от этих специалистов), что Гиршов, прибежав в реанимацию с кошкой, у которой остановилось полностью сердце, вынужден был несколько драгоценных минут потратить на настрой процесса в силу не готовности реанимации к происшедшему и отсутствию специалистов. В конце концов, он принял решение начать реанимировать самостоятельно. Но со слов Ольги Олеговны Смирновой, есть большая разница: реанимированием занимаются специалисты профильные, делающие это каждый день, или же специалист другого профиля, пусть и достаточно опытный ( ещё раз подчёркиваю, что Гиршов - специалист достойный и в реанимации ( эти последние 10 минут) похоже на то, что он делал всё, что мог и умел в не профильном для себя деле). К этому отрезку времени у меня претензий к Гиршову пока не имеется. Все претензии ( ещё раз повторюсь):
3.1 В неправильной оценке рисков перед процедурой ( принял решение делать без седации и, при этом ( вообще, о чём голова думала у разгильдяя?) не протокольным методом. Да ещё ( как потом оказалось) плохо известным ему лично – без аспирации;
3.2 Будучи кардиологом, не распознал вовремя начавшиеся необратимые процессы, возникшие от галопирующего стресса кошки ( Кошка произвела мочеиспускание на столе, впервые в жизни в не отведённом месте для лотка, что говорит об открывшихся сфинктерах). Нужно было все бросать и заниматься сердцем. А Гиршов только лишь произнёс: « Вот почему она так кричит, в туалет хотела». Это, опять же азбука. Чёрт побери Гиршова. Это то он обязан был знать!
3.3 К последнему 30 секундному отрезку процедуры цитобиопсии( кошка задыхается, высунув синий язык, а он продолжает пункции). Ну не урод ли?( Во избежание обвинения меня в оскорблении, скажу сразу – это мой вопрос общественности, не утверждение). Это же азбука кардиологии. А Гиршов по основному своему профилю – кардиолог. И по мнению тех, кому довелось оценить, достаточно сильный кардиолог.
3.4 В 15 минутном после операционном периоде, в течение которого Гиршов довёл ситуацию до гибели кошки ( т.е. до того момента, когда Гиршов пулей полетел в реанимацию , неся кошку с полностью остановившемся сердцем).
Другое дело, где были и чем занимались , в этот момент, некоторые другие специалисты реанимации. Мне известно, что один работник занимался котом, двое собакой. Но по штатному списку, где -то растворились порядка ещё трёх человек. Прояснить ситуацию и сомнения могли бы представленные результаты видеонаблюдения.
Но на мой запрос с предложением представить результаты видеонаблюдения, я имею устный ответ от администрации клиники Сотникова: видеонаблюдение не велось в связи с неимением его в реанимации после переезда её на второй этаж ( во время нахождения реанимации на первом этаже– было, а сейчас – простите, не настроили ещё) . Хотя, переезд произошёл не менее чем за пол года до описываемых событий. Что-то это очень попахивает не свежей осетринкой. Верится с трудом. В ООО «Биоконтроль» ( Москва) видеонаблюдение в реанимации циркулирует, В «Ветдоктор» (Екатеринбург )– сам наблюдал, а в клинике Сотникова ( класс клиники сопоставим с двумя указанными клиниками выше) – пробел . Или же , и в этих двух клиниках оборудование исправно только для фиксации успешных событий? А в ином случае, сразу же ломается? Допускаю, вполне.
Так что, обвинить клинику Сотникова не в совершенной настройке ( в нашем случае) реанимационных процессов можно. Я однозначно обвиняю клинику Сотникова в этом. И , применительно к нашему случаю, буду обвинять, теперь уже вечно. Но доказать в суде эти факты, по мнению наших юристов, будет очень не просто.
4. По законодательству Р.Ф., всё что мяукает лает, мычит и т. д., является имуществом. Не более того. Оказывается, процесс ремонта телевизора и процесс ремонта ( лечения ) кошки определяется на законодательном уровне статьями одного смысла. Основным показателем в определении материального ущерба , по мнению наших юристов, является цена покупки животного. Поэтому, как правило, суды оценивают материальный ущерб в случаях, аналогичных нашему, не более 10 000- 40 000 рублей. Если будет доказан материальный ущерб, то можно подтянуть и моральный вред. Но он, как правило, оценивается нашими судами в суммы ,не более 10 000- 20000 рублей. Удается отбить больше, если получается перевести дело на потерю здоровья человеком ( Например, гибель животного привела к инфаркту здорового, до этого события, сердца хозяина животного. И это удается доказать. Хотя, сделать это чрезвычайно тяжело).
Таким образом, в нашем случае – не более 50 000,00. Это самый оптимистичный вариант. И этот факт мы , с нашими юристами, тоже учитывали. Хотя, было бы честнее, со стороны клиники, вернуть те средства, которые я оставил за три месяца у них ( где – то около 120 000,00), оплачивая лечение кошки. Сам я их требовать конечно же не имею ни морального , ни юридического права. Однозначно, они были использованы клиникой с пользой и три месяца поддерживали здоровье кошки. Три месяца – это тоже результат. О.О.Смирнова добилась того, что никто не мог представить за три месяца до этого. Поэтому, претензий у меня к клинике Сотникова относительно эффективности этих вложений не имеется. Но, в данной ситуации ( и именно, применительно только к данной ситуации), я считаю, что было бы правильно, с их стороны, если бы вернули. Я бы, на их месте, вернул. Таковы мои личные убеждения, А , с моей стороны, правильно было бы, если бы я сразу же эти возвращённые средства внес в кассу , например, той же клиники Сотникова ( и не только клиники Сотникова), в качестве взноса на спасение других животных. Это был бы практический вклад в память о моей кошке.
5. Наши юристы пришли к выводу, что с опорой на имеющийся у нас материал, включить пункт договора ( о бездействии клиники, не оказании помощи, о не правильных, а также, не своевременных действиях специалистов клиники) будет не очень просто. Шансов – не более 30- 50%. Но мне было предложено юристами начинать процесс. Мотивация: Да, скорее всего проиграем, но, пусть даже, не в значительном масштабе, привлечём внимание общественности, озабоченной положением дел в ветеринарии и, конкретно, в клинике Сотникова. Резонансного дела, конечно же, не получится. Не политического деятеля убили. Да и мы, далеко не Федеральное бюро экспертиз.
И, вот здесь я решил пока дать по тормозам. Скажу прямо: Не воспринимаю я клинику Сотникова, как «врага народа». Если клиника «ЦВДР» на Комендантском 27 вполне подходит на эту роль ( У руля незабвенный для меня тандем Паламарчук – Наконечная. Предлагаю посмотреть мой отзыв от 10.04.2017 г. и нашу, достаточно содержательную переписку с Паламарчуком на zoon.ru, выбрав название: клиника «Центр Ветеринарной Диагностики и репродукции»), то клинику Сотникова я не готов отнести к этой категории, в своём сознании. Одно дело – Гиршов, другое дело – клиника Сотникова. Смирнова, Лапшин – это то же, клиника Сотникова, С ними успех был уже не за горами. До него почти уже можно было дотянуться. Не готов я на них, в том числе, булки крошить. Пока останавливаюсь, в этом направлении.
Если уж с кем судиться, то с «ЦВДР» на Комендантском 27. С этой, вышеуказанной парочкой. Но, опять же, по мнению наших юристов, по отношению к этой клинике у нас изначально слабые позиции. Это под давлением и требованием объяснить, почему в лаборатории «Фокус» (Великобритания) и лаборатории клиники «Биоконтроль» (Москва) образец гистологии, полученный во время мучительной для кошки лапароскопии 12.04.2016 г., оказался не информативным, Наконечная вынуждена была признать, что взяла образец не из новообразования, боясь кровотечения и гибели кошки на столе ( в случае взятия образца из новообразования). В последнем ( в том, что кошка погибла бы на столе, если она попыталась бы взять образец из новообразования) она, конечно же, права. Но кто виноват, что она не владеет методиками повышения свёртываемости крови по коагулограмме до операции? Или не захотела, поленившись, их применить ( что, скорее всего). Или , вопрос такой: а зачем тогда вообще рвала кусок печени кошки из сомнительного места? Лучше бы взяла и зашила просто. Я бы тогда хоть понял её. И скорее всего, простил. Зачем нужно было закрывать договор со мной такой ценой? На что эта девица рассчитывала? А на суде она будет однозначно врать ( оценочное мнение наших юристов), что образец взяла из новообразования, лапароскопия была проведена качественно. Как и врёт откровенно Паламарчук, в ответе мне на мой отзыв на zoon.ru. Ещё раз приглашаю заинтересованных посетителей форума обратиться к указанным материалам на zoon.ru. В моём ответе на первую реплику Паламарчука есть определённая врачебная информация. Может быть, кому – нибудь ( а, я думаю, что многим) пригодится.
А то, что образец вырван был у кошки размером 7 мм, то Наконечная заявит (опять вынужден сослаться на оценочное мнение, для исключения обвинения в клевете), что это ошибка лаборатории ООО «Биоконтроль» в измерении. И точка. Однозначно будет так. (а устно, она год назад нам, на пару с Паламарчуком, именно так и заявляла).
А вызванный свидетелем в суд специалист ООО «Биоконтроль», приняв вопрос от судьи о возможности ошибки в измерениях, скорее всего окажется в тесках профессиональной солидарности и пожмёт плечами. А сомнения трактуются, однозначно, в пользу Наконечной. Я это не выдумываю. Наши юристы, готовясь к возможной команде с моей стороны ( начинать судебный мероприятия – А.П.), изучили за последний год, по доступным источникам, достаточное количество судебных дел в области ветеринарии. И везде ( далее, в этом месте, я обычно произношу крепкое слово), одно и тоже. Мы должны понимать, что наши права, при стыковке с ветеринарным сектором нашей экономики, абсолютно не защищены. Концы в воду ветеринары прячут очень легко. ( это моё , очередной раз, оценочное мнение).
Точно так же, у меня к Наконечной навсегда завис вопрос: а почему вообще лапароскопия? Речь шла сразу о паренхимных органах ( к которым относятся печень, поджелудочная железа, селезёнка, почки, т.е. не о полых органах ( кишечник, пищевод). Паренхимные органы прекрасно ( не хуже, чем лапароскопией) на наличие новообразования диагностируются не инвазимными методами ( КТ, МРТ). Это, при исследовании полых органаов, КТ и МРТ могут не дать нужную картину, поэтому правильнее было бы применение эндоскопа. Зачем же сразу нужно было резать, в нашем случае ( естественно, под общим наркозом)? И сам теперь готов ответить: А у Наконечной – Паламарчука нет оборудования для КТ и МРТ, зато есть оборудование для лапароскопии и, кроме того, постоянно имеются в клинике несколько студентов, которых нужно учить на « живом» примере. Мои «вычисления» убеждают меня, что Наконечная торопилась с нашей лапароскопией, в том числе, ради дополнительного урока для студентов, сделав мою кошку подопытным звеном в их становлении. Уверен, без этого не обошлось. А отправив меня по «правильному пути» ( на КТ) например, к бывшим своим коллегам в клинику Сотникова ( о существовании которой я тогда ещё не слышал – какая же роковая безграмотность, с моей стороны! ), она теряла бы и вариант для вышеуказанных действий, и материальный поток ( пусть даже и около 20 000). Ведь понятно, что посетив клинику Сотникова, я уже к Наконечной – Паламарчуку не вернулся бы. В общем, попользовалась моей безграмотностью. Успела.
Уважаемые посетители форума. Подтверждаю, что со мной теперь следующий опыт:
В случае паренхимных органов ( не полых) – на первом этапе для диагностики, лапароскопия – ни в коем случае. Только КТ или МРТ! Хотя, ветеринары, не имеющие вышеуказанные возможности, будут нам с Вами вешать, скорее всего, что называется , по полной, свои бредовые идеи. Что и сделала эта, на первый взгляд скромница, Наконечная. Но на суде Наконечная будет говорить о стандартах международной ветеринарии, где лапароскопия числится как очень важное звено в диагностике, позволяющая взять гистологический образец для правильной и точной постановки диагноза. Всё это так, в общем случае. Но нельзя забывать про детали. А Наконечная о них напрочь забыла. Поэтому , как раз в нашем случае, разрезав кошку, она этот самый, правильный и информативный, образец и не взяла. Полностью ( на 100%) не достигнув цели, ради которой и подвергла мою кошку мучениям, проведя лапароскопию.
К тому же, весь мир идёт по пути использования , в первую очередь, не инвазивных методик диагностики. И то, что клиника Сотникова, например, в лице Лапшина, старается опираться при выборе метода диагностики именно на эти веяния, ещё раз убеждает меня, насколько всё же таки у клиники Сотникова уровень другого порядка, по сравнению с той же « ЦВДР» на Комендантском 27.

Теперь ещё раз о клинике Сотникова, но уже в пояснениях к моим действиям.
Спустя более, чем год, у меня к клинике Сотникова очень сложное отношение ( и не однозначное). С одной стороны, сработал, преимущественно, человеческий фактор. Носителем этого фактора является специалист, которому я верил очень серьёзно и не сумел просчитать его слабые стороны ( это я то, с более, чем 30- ти летним опытом работы с личным составом), отправив к нему на убой своего члена семьи. А он, заставив ассистента и мою жену жёстко удерживать кошку в течение 15 минут ( с разовым перерывом в три минуты), как бревно перед распиловкой, кромсал её печень пункциями без аспирации ( что не является протокольной методикой – я уже об этом говорил). И это всё без седации. Кто он после этого? Просто, дурак? ( это мой вопрос- А.П.). Я всё больше и больше склоняюсь к этому выводу. Так же повторюсь, что с Гиршовым работать можно. А в некоторых случаях, по некоторым позициям – конкретно к нему. При этом, настойчиво рекомендую посетителям форума быть готовыми думать как с ним вместе, так и за него. К сожалению, эти выводы для меня – задним числом.
С другой стороны, клиника почти спасла кошку от гибели в ближайшей и средней перспективе. Ситуацию под контроль Смирнова О.О. взяла, на тот момент, полностью. Клиника «ЦВДР» не спасла бы , однозначно ( Они даже бороться не захотели после лапароскопии, выписав нас с комментарием: мы не берёмся, советуем ехать в Москву в ООО «Биоконтроль». Совет правильный, в принципе, не считая того, что после действий Наконечной кошка умирала и была абсолютно не транспортабельна.). С большой вероятностью, многие клиники в Питере поступили бы так же. А клиника Сотникова спасла бы. Но, погубила.
Готов и дальше работать, при наличии времени, над ответами на задаваемые Вами вопросы.
Благодарю,
Алексей Петрович

Алексей Петрович, мои соболезнования (((
Соглашусь с тем, что в части возможностей диагностики клинике в СПб равных нет. И что врачи очень разные, к кому-то попасть - удача, к другому - беда... Извините, что в Вашей теме, но для меня, например, "запретный" невролог - Албул. Загубил двоих моих животных неверными назначениями, еще одну я спасла, отказавшись в последнюю секунду, когда уже начинали наркоз делать, от КТ (Сотников потом подтверждал, что "не то" было назначено). И совсем недавно сама видела в процедурном кабинете, как он просто "забил" на своего пациента с проблемами с послеоперационной раной, бросив проблемного зверя на обалдевшую процедурного доктора (которая его и позвала). Но это лично моё мнение.
Еще момент: когда в моём присутствии делают нечто, причиняющее моему животному сильную боль, я начинаю "верещать дурниной", чтобы прекратили садизм... Не обижайтесь, но это я о Вашей жене, которая держала Мусеньку всё это время.

Надеюсь, никто не сочтет неуместной рекламой, но есть сайт на котором клиника раздает своим пациентам скидочные карты на 5-15%, бесплатно. Не уверена, что тут можно (и этично) давать ссылку, но если кому надо - в личку напишите. Просто в клинике об этом открытой информации нет, хотя клятву молчания тоже не берут. Скидка и на анализы, и на прочие обследования. Если кто захочет там лечиться -тоже действует.

Уважаемые посетители форума. Спасибо всем, кто был со мной на страницах темы (Гибель кошки в клинике Сотникова. Оценочное мнение о причинах. Анализ происшедшего) последние месяцы. Я очень ценю Ваше участие. К сожалению, я не имею достаточно возможностей своевременно ответить всем.
Но, мой ответ посетителю Ольге, как я замечаю, вышел за пределы комментария. А соответствует больше формату нового отзыва. К сожалению, я не нашёл инструментов что- либо сократить без ущерба целостности представленного материала и, при этом, не беспокоясь о потере общего эмоционального стержня, который, в моём понимании, именно в этом вопросе и теме, поднятыми уважаемой Ольгой, является ключевым. Ответ посетителю Ольге на её совершенно справедливое заключение, может быть, самый важный и трудный для меня. Это побудило меня, в течение двух вечеров, к написанию, практически нового отзыва.

Надеюсь быть с Вами, уважаемые посетители, ещё какое – то время. И в это время, быть, по возможности, полезным Вам.
Благодарю,
Алексей Петрович

И так, цитата из послания в мой адрес посетителя форума Ольги:

«Алексей Петрович, мои соболезнования (((…………Еще момент: когда в моём присутствии делают нечто, причиняющее моему животному сильную боль, я начинаю "верещать дурниной", чтобы прекратили садизм... Не обижайтесь, но это я о Вашей жене, которая держала Мусеньку всё это время.»

Отвечаю.
Здравствуйте, уважаемая Ольга. Благодарю за соболезнование.
Вы совершенно правы, задавшись вопросом о степени нашей вины и нашего участия в гибели любимого члена семьи – кошки Муси.
Поэтому, мой ответ Вам будет, одновременно, моим покаянием.
Наивная, неосторожная доверчивость врачу ( Гиршову А.В.), которого я считал членом команды по спасению моей кошки, сегодня вызывает у меня как удивление своей беспечностью, так и негодование по отношению к ошибочности своих действий, в большом количестве случаев. Наш вклад в гибель нашей кошки я формулирую фразой : «залюбили до смерти». Пытаясь неистово спасти кошку, мы взвалили на неё больше, чем она, бедная, могла вынести ( постоянные анализы, обследования с целью поймать тенденции и тем самым поставить диагноз не инвазивными методами). Цель всего этого, вообще- то, была конкретная: попытаться исправить нашу ошибку, связанную с приездом в клинику первоначального обращения 09.04.2016 г. Уменьшить негативные последствия проведённой там бесполезно лапароскопии ( Клиника ЦВД Р» на Комендантском 27. Врач - Наконечная В.В. Диагноза не получили. См. основной отзыв).
Что за гонка за диагнозом? Зачем? Клиника Сотникова не отказывалась бороться за кошку и без диагноза. Теперь понятно, что кошка и не имея точного диагноза, скорее всего , могла бы жить до сих пор, т.к. её диагноз в среднесрочной перспективе был не смертельным ( но условие: постоянный мониторинг состояния путём контроля показателей ОАК, Биохимии крови, и что очень важно, в нашем случае – свёртываемости крови).
Теперь уточняю ответ на Ваше заключение.
Гиршов просил мою жену и ассистента ( Перфирьеву) держать кошку неподвижно, т.к. любое движение при пункциях может привести к травме печени. И тогда - беда. Печень очень кровонасыщенный орган. Травма могла привести к необратимым последствиям. В этом отношении, Гиршов был прав. Эта процедура делается только при полной фиксации животного ( жёсткое физическое удержание – в нашем случае, т.к. напоминаю, что в нашей истории было принято, к сожалению, не правильное решение- седактивные средства не применять).
Нам ничего не оставалось, как выполнить его требования. Он не скрывал, что, в этом отношении, надеется на нас.
Я, отправляя жену на эту процессию, как на очень тревожное мероприятие, произношу, одновременно, прощаясь с кошкой: « Ты всё поняла, держи и постоянно разговаривай с Мусей, отвлекай».
Чёрт бы меня побрал, вместе с Гиршовым! Жена до сих пор не может себе простить своего участия в наших планах с Гиршовым. Это я её сделал соучастницей.
Другое дело ( пишу не в оправдание своё, а в дополнительное обличение Гиршова), что перед этим я сказал уходящей команде Гиршова: « А может быть, седация, раз так всё сложно?» . Ответ: « Давайте, посмотрим, как пойдёт».
Это теперь я знаю, что о седации можно было принять решение только до начала процесса, а не в ходе его. Каким образом Гиршов и его ассистент мыслили изменить программу начавшегося процесса и вызвать анестезиолога? Анестезиолога срочно в клинике Сотникова не мобилизуешь, а заявку Гиршов на него не подавал заранее? Ясно, что он рассчитывал на удачу, с самого начала, и на то, что анестезия не понадобится. Это та самая недооценка рисков, о которых я писал ранее.
Разыграл он жизнь нашей кошки Муси в считалку: повезёт – не повезёт.
Мне бы взять тогда Гиршова за нос и принять решение за него: только седация и не иначе! Однозначно бы Гиршов уступил и сделал так, как я требую. Но уступил его группе, в той реальности, именно я. Ничего не потребовал. И, тем самым, подписал кошке Муси окончательный приговор. Скажем прямо: седацию , при больной печени, хотелось избежать. И уверенность команды Гиршова вполне соответствовала моему желанию избежать лишнего воздействия на печень. Эти риски ( связанные с дополнительным отравлением печени в процессе седации) мне были уже тогда известны. Но, о существовании других рисков, сработавших в нашем случае и погубивших кошку, я догадывался, но был уверен, что с таким специалистом, как Гиршов, эти проблемы нам серьёзным образом не светят.
Это теперь я знаю, что такое насилие над кошкой рано или поздно могло привести к тяжелейшим последствиям. Месяца два назад в известной клинике Екатеринбурга погибла кошка от стресса при заборе крови. После забора произвела мочеиспускание и через пять минут была мертва. Вскрытие показало тромбоэмболию ( тромб в артерии от стресса)
Теперь я знаю, что большинство кошек настолько стрессовые животные, что и обычные процедуры могут привести к последствиям. Тем более, мы нашу кошку знали. Знали, что она очень подвержена стрессу.
На что я рассчитывал? Отвечаю: на Гиршова. На то, что если пойдёт что – то ни так, он рванёт стоп – кран. А он меня, как член моей команды, предал ( я это так воспринимаю). Вместо стоп – крана, он ещё около 30 секунд продолжал кошку добивать на столе ( см. основной отзыв в предыдущей теме)
Понятно теперь почти всё, что происходило на столе у Гиршова. И что, при этом, могла испытывать кошка. Лучше бы я этого не знал. Но так как мне это специалисты независимых клиник описали до серьёзных подробностей, я довожу фрагменты ( оберегая Вашу психику) до Вас, уважаемые посетители форума.
А испытывала она очень серьёзную, возможно не выносимую боль, которая ещё сильнее подхлёстывала стресс. В конце концов, возможно, что стресс перешёл в стадию болевого шока. Дело в том, что цитобиопсия проводится под контролем УЗИ. И положение иголки определить далеко не всегда возможно. Специалист, в реальности, не может точно соотнести положение локации и иголки. Считается, что если из всех произведённых пункций попадёт в новообразование 30% - это повезло, так как позволит захватить нужный материал, с гарантией. Пункции в новообразование не являются болезненными ( по мнению специалистов). Но их, как я сказал, только 30%. Остальные пункции идут в холостую, в нормальные ткани печени, где содержатся колбочки, являющиеся очень болезненными элементами. Спросите у боксёров, как они, во время поединков, воспринимают удар в печень. Ответ, от многих, получите содержательным. Выхода при цитобиопсии только два: или седация или же очень не большое количество пункций с аспирацией, ограниченное временем не более 3 минут. Даже 5 минут без седации – это очень много. Гиршов же делал пункции в течение 15 минут ( 8 минут плюс 3 минуты перерыв плюс ещё 4 минуты), и при этом, большую часть, без аспирации. Это, конечно же, было форменным, дьявольским и откровенным убийством моей кошки. Ни какая кошка не выдержит эту процедуру, не поимев серьёзнейших последствий.
И здесь нужно сказать прямо: моё «включение» в процесс перед самой операцией, явилось роковым для кошки ( конечно же, и для нас, тоже). Был бы другой врач, а не Гиршов, мои просьбы к врачу не явились бы столь определяющими. Но с Гиршовым получилось именно так, как могло получиться именно с Гиршовым.
Поясняю. Перед операцией я обратился к Гиршову со следующими просьбами:
1.Охватить пункциями как можно большее число локаций, что бы повысить шансы на попадание в новообразование и получить , в этот раз , диагноз. Это подразумевало произведение как можно большего количества пункций ( если позволят условия) . Этой диагностикой хотелось, наконец то, поставить точку ( кто бы знал, что точка будет такой ценой) . А поэтому, нужно было взять столько материала, сколько позволят принципы безопасности. Гиршов после предварительного УЗИ сообщил о намеченных трёх локациях. Ясно стало, что пункций предстоит сделать больше, чем обычно делается без применения седации. Видя, что задача не простая, я, именно здесь, и предложил седацию. На что был ответ ( повторюсь): « Давайте посмотрим, как пойдёт». Я был уверен в Гиршове. В том, что он способен обеспечить жёсткий контроль за безопасностью, раз берёт на себя всё это.
2. Кроме того ( и это самая моя злейшая ошибка), я попросил его часть материала взять без аспирации ( если он сможет). По запросу другой лаборатории. Перед операцией я связал по телефону Гиршова с начальником этой лаборатории ( Литвиновым Н.В.). И Гиршов, глазом не моргнув, ответил ему: «Я знаю, как это делать». И пошёл кромсать кошке печень.
Таким образом, просьбу со стороны другой лаборатории ( взять часть материала без аспирации – А.П.) до Гиршова, перед самой операцией, донёс я. Кроме того, именно я обеспечил телефонную связь Гиршова с начальником той лаборатории ( Литвиновым Н.В.)
Я думаю, что неожиданные новые задачи перед самой операцией очень плохо повлияли на адекватность Гиршова, могли его сбить с алгоритмов, к которым он привык. Не притащил бы я Литвинова Н.В. с его предложением о процедуре без аспирации, операцию Гиршов провёл бы только знакомым ему методом в течение пяти минут. Скорее всего, кошка Муся её перенесла бы. Как перенесла цитобиопсию у Гиршова за два месяца до этого – 11.05.2016 г. И тоже без седации. Тогда, первый раз, повезло. ( Но, тогда это было пять минут с аспирацией. Надо признать, что та цитобиопсия, проведённая с аспирацией, не дала результата. Так как она намного отстаёт по эффективности от без аспирационной цитобиопсии и реально позволяет поймать лишь лимфому. Шансы вычислить карциному – минимальные. В аспирационной цитобиопсии эти шансы , всё же, по статистике, достигают 25-35 %).
Да Бог с ним, с результатом и диагнозом. Не было бы в цепочке Литвинова с его без аспирационной цитобиопсией ( а его, напоминаю, подал Гиршову я, да ещё за пять минут до операции), Гиршов бы со старыми ( пусть и неэффективными ) задачами справился бы. И кошка была бы жива.
Но нельзя не сказать, параллельно, о следующем беспределе.
Как выяснилось позже, Гиршов явно не предвидел возможные последствия, не знал, где находится точка не возврата (при пункциях без аспирации). Выяснилось, в дальнейшем, что Гиршов никогда и не делал цитобиопсию без аспирации столь долго по времени. И принял решение делать без седации ( слов нет !!!!). В нашем же случае он очень старался нарубить материала, как можно больше. Смело полез в процесс ( без аспирации), который ему, как оказалось позже, был известен, преимущественно, теоретически. И скрыл от меня этот факт. Я же, отдал ему кошку на растерзание.
Конечно же, я имел в виду, что всё это ( вся процедура, любым методом, хоть с аспирацией, хоть без) должно быть обеспечено не любой ценой. На эту тему я стал работать, как только переступил порог кабинета Гиршова ( 17-10, 06.07.2016 г.).
Первые же секунды нашего появления у Гиршова ( в 17 часов 10 минут 06.07.2016 г.) были сопряжены с моим объявлением в адрес Гиршова: « Мы не решились на лапароскопию у Лапшина, так как не рискнули подвергнуть кошку повторному полному наркозу при больной печени. Т.е. не посчитали это безопасным делом». Я решил необходимым сказать ему об этом в форме объявления, хотя Гиршов нас уже ждал и знал, что мы не пошли к Лапшину. Моя цель: подстегнуть его проникнуться мыслью о необходимости обеспечить безопасность. Довожу примерный смысл сказанного : даже к Лапшину не решились, вот, что для нас значат расклады по возможным рискам. Судя по последствиям, Гиршов не очень проникся моим предупреждением, посчитав, возможно, что всё сказанное - это лишь констатация происшедшего.
Сейчас можно оправдываться, в том числе и тем, что мне в голову не могло прийти, что Гиршов для взятия дополнительного материала для другой лаборатории ( для Литвинова – А.П.), пойдёт на дополнительные пункции. Тем самым, увеличит время операции в два раза. А это явилось ключевым моментом. Сделай Гиршов планируемых 10-12 пункций ( для 3-х локаций), а не около 25- ти ( по свидетельству моей жены), кошка, возможно, выдержала бы. Но, всех прошу обратить внимание: и 10 пункций без седации связаны с большим риском.
Скажу правду: вообще –то я рассчитывал на то, что Гиршов грамотно проанализирует мои просьбы. Если они не приемлемы, так же грамотно и убедительно остановит меня на стадии изложения, или же будет, в продолжение всего процесса, под рукой держать указанный выше стоп – кран. Будет понимать, что перед ним живое существо, которое он обязан мне вернуть в здравии. Ничего этого не произошло. Другое дело, почему Гиршов принял от меня просьбы и, будучи уверен, что он их удовлетворит, пошёл решать судьбу? Мы с супругой приходим к выводу, что за целью не видел Гиршов живое существо. В этом его тот самый «пофигизм», о котором я говорил ранее.
Но, из факта моего рокового участия в деле, в котором, надо признать, я мало что тогда понимал и полагался во всём на Гиршова, я беру вину за происшедшее, в значительной мере, на себя. Я должен признать, что общий настрой на взятие у кошки максимального количества материала, по всей вероятности, создал я. Думаю, что это я Гиршова подстегнул и мобилизовал, к нашему несчастью, своими просьбами.
Меня посещают мысли, что Гиршов, в силу своего генотипа личности, мог понять меня своеобразно:
1. Или, что я ему выдал индульгенцию на решение главного вопроса: как можно больше взять материала, в том числе, для другой лаборатории ( без аспирации), а остальное будем решать по мере поступления проблем.
2. Или второе: решил проявить рвение лично передо мной и сделать гораздо более того, по сравнению с тем, что я просил, вообще не думая вперёд, что будет.
3. Или третье: решил проявить себя перед сторонней лабораторией ( Литвинов Н.В.), продемонстрировать своё мастерство во взятии материала без аспирации. Ведь, он уже начальнику этой лаборатории заявил, что знает, как это делается. Полей для манёвра, после этого, для него не осталось. А осталось честолюбие Гиршова. Поэтому, не до кошки и её жизни.
Главное – не упасть в грязь одним местом перед сторонней лабораторией.
И то и другое и третье – камень на мою душу.
Вот как в башке Гиршова всё перевернулось!
Зачем было столько пункций ( по мнению жены – не менее 25) ? 15-ть минут – общая длительность процедуры ( с тремя минутами отдыха)! Кто же здесь выдержит!
Сейчас я думаю, что напрасно я Гиршова просил о чём либо перед самой процедурой. Возможно, без моих просьб, у него и вышло бы лучше. Думаю, что мог Гиршов воспринять мои просьбы как команду для достижения главной, в его понимании, цели – взятие максимального количества материала. Ведь, с полным самозабвением, выбивал из моей кошки материал.
Твёрдо сидит во мне эта тяжёлая мысль о не своевременности моего участии в процессах.
Уверен , что со стороны всё происходящее могло быть похоже на эксперимент по добыванию из кошки запредельного количества материала, без применения обезболивающих. Материала добыл Гиршов столько, что Литвинову ничего не оставалось, как изготовить аж два CELL – блока ( не выкидывать же половину!). И получается, что я сделал себя сам полноценным участником всего этого. Можно, конечно, ссылаться на то, что я не врач, что у меня были святые цели – спасти кошку. Но и что? Результат – то, вот каков!
Происходившее же далее, в последние 15 – ть минут жизни кошки после операции, я подробно описал в основном отзыве (Гибель кошки в клинике Сотникова. Оценочное мнение о причинах. Анализ происшедшего).
Т.е. в те последние 15 минут жизни кошки, когда её ( какое –то количество времени из этих 15-ти минут) можно было ещё спасти. Описать то можно. Но не поддаётся это пониманию, исходя из статуса клиники Сотникова и заслуженно заработанного, достаточно высокого, статуса самого Гиршова. Со слов директора клиники Сотникова ( Геласимов А. Л.), всё это ( происшедшее в эти последние 15 минут) беспрецедентно для клиники. Хотелось бы надеется, что это так и есть.
Нашим последователям в клинике Сотникова, после нас, станет безопаснее. Наш случай кое – чему научил руководство клиники. Не было у Гиршова чётких инструкций, до нашего случая, о порядке применения седации. Всё зависело от его видения необходимости. И от его понимания степени вреда применяемого средства. Но, даже я видел и знал , что седация для моей кошки и её больной печени не очень то есть хорошо. И это одна из причин, почему я не настоял на седации и вздохнул с облегчением, когда бригада Гиршова решила взять всё на себя, заявив: «Посмотрим, как пойдёт». Не было у меня знания, что седация, в нашем случае – меньшее зло. Но, самое удивительное, не было этого знания, причём, абсолютно не было, и у Гиршова. Как оказалось. Теперь всё. Теперь этого больше быть не должно. Теперь видения действительности со стороны Гиршова и ему подобных отходят на второй план. Директор клиники Геласимов Арсений Львович лично мне заявил: «После Вашего случая, принято решение о том, что любой забор материала в клинике ( видимо, здесь он имел ввиду именно цитобиопсию – А.П.) будет только с использованием седактивных средств». Теперь инструкция. Надеюсь, что теперь – всё.
Хотя бы этот след в истории за моей кошкой. Но цена для меня?
Конечно, в нашем случае Гиршов проявил себя, как специалист, не обременённый необходимым количеством мозгов. Но я то в чём, иной? Только, разница в том, что Гиршов этот эпизод давно пережил и забыл. А у меня болит и сейчас.
Но, повторюсь для всех: Гиршов представляет, как специалист, значительную опасность. Этот человек готов идти, порой, по кротчайшему пути, срезая там, где этого делать нельзя. Просто, ленясь идти по - другому ( это моё мнение). Вместо того, чтобы думать о возможном наличие узких мест, пускает целый ряд процессов на самотёк ( наш случай, например). Кажется, ну бы его подальше!
Но………
Но, вместе с тем, он обладает определёнными компетенциями ( онкология, кардиология), которые имеют не такое уж и большое количество врачей в Санкт - Петербурге. Как нейтрализовать, в дальнейшем, потенциальный вред от Гиршова, который ( у меня есть основания полагать это), будет довлеть, в том числе, над ним самим, и использовать его потенциальные возможности с максимальной пользой? Не знаю. Поэтому, ничего не готов советовать.
Это теперь я знаю, если у меня будут когда – нибудь животные, я мобилизую себя, в делах c нашими ветеринарами, на осторожность совсем другого порядка.
И думать, думать за врача. Брать мнение других врачей (похоже на то, что круг потенциальных участников я очертил) и решать о последовательности действий. И продолжать думать. Лично, коллегиально. Были бы тогда мозги теперешнего уровня, кошка Муся, вероятно, была бы жива и сейчас.
Но, ещё раз повторюсь, что, скорее всего, мы не прошли бы через столь трагические испытания в своей судьбе ( а моё прямое участие в гибели нашей кошки – очевидно) и Гиршов бы не стал притчей во языцех, если бы не моя главная ошибка 09.04.2016 г.
Я имею в виду наш заезд в клинику ЦВДР на Комендантский 27, к этим друзьям, « Наконечная - Паламарчук». Кошка не удачно ( 09.04.2016 г.) прыгнула и у неё началось кровотечение в брюшную полость. Гиршов определил это в дальнейшем , как раннее кровотечение травматического происхождения в силу разрыва одного их очагов новообразования (Кошка начала быстро слабеть. У неё упала температура до 35,0 гр. Цельсия и давление ). Мы срочно поехали в ближайшую клинику. И нарвались ( более подробно см. мой отзыв на zoon.ru от 09.04.2017 г. в разделе: Ветеринарные клиники/ клиника «Центр ветеринарной диагностики и малоинвазивной хирургии»).
Далее – несвоевременная и неудачная ( по достигнутым результатам, а точнее , по полному их отсутствию) лапароскопия в этой клинике первоначального обращения (ЦВДР, Комендантский 27), которая во многом определила весь наш дальнейший путь в никуда.
Своей кошке я подписал приговор ещё тогда, когда связался с Наконечной В.В.
Можно было вырулить, отказаться от лапароскопии, забрать кошку, вырвав её из рук Наконечной. Но ничего реального, с моей стороны, в этом отношении не было сделано. Наконечная так жаждала произвести над моей кошкой манипуляции, что занималась в течение пары дней аргументацией в пользу продолжения действий в выбранном ею направлении. И сумела таки получить от меня согласие При сегодняшнем уровне моего ветеринарного развития, большинство её аргументов, приводимых тогда, кажутся , по крайней мере, не серьёзными. А я пошёл на заклание!
А как я ранее говорил, специалисты клиники Сотникова твёрдо считали, что именно «там» ( ссылки на фамилии своих бывших сослуживцев, Наконечную и Паламарчука, они, конечно же, избегали) нам всё поставили с ног на голову.
Какие, вообще, могли быть разговоры с Наконечной? Нужно было забирать кошку и взять хотя бы паузу. Далее, пойти по пути консультаций в альтернативных клиниках. Были мысли у меня на этот счёт тогда. Обязан я был это сделать! Что- то не очень верилось Наконечной, уже тогда. Довлеющая опасность, исходящая от этой клиники, была ощутима. Это я хорошо помню.
Можно ссылаться на то, что наглость и самоуверенность Наконечной В.В. притупила мою бдительность. А что, я разве не видел состояние оборудования в этой клинике? Не заметил, разве , что УЗИ аппарат, например, просто хлам? ( Для справедливости скажу, что уже, после нас, клиника «ЦВДР» приобрела действительно качественный УЗИ – аппарат. Но нам , в тот момент, не повезло и в этом. На старом аппарате у «Наконечной – Паламарчука» никто ничего на печени не увидел, поэтому и толкали нас к лапароскопии. Вот что зависит от качества аппарата! Всё это стало понятно мне только с приходом в клинику Сотникова).
Навсегда за собой оставляю вопрос самому себе: Какого хрена я тогда не забрал кошку, из этой клиники ( «ЦВДР»)? Хотя бы, на второй день (кровотечение остановили тогда уже, и сам случай был не особо сложный). Тогда, однозначно, было бы всё иначе. Давайте скажем правду: ничем и никогда невозможно оправдать проявленные колебания, в данной ситуации.
Получилось же в реальности так, что Наконечная добилась своего, провела лапароскопию, преподала урок находящимся у неё в клинике, в этот момент, студентам – практикантам.
Я не против, что бы она передала опыт, но обеспечь результат, который был заложен в программе. При соблюдении всех стандартов, которым её учили. А самой нужно было учиться раньше, в том числе, во время пребывания в течение семи лет в клинике Сотникова.
Но, результата она не достигла вообще ( а как потом выяснилось, что и не могла достигнуть, сформировав такой огромный груз ошибок при подготовке кошки к лапароскопии), при этом став основателем необратимых процессов, которые привели нас к невозможности использовать грамотные инструменты для постановки диагноза в дальнейшем, в клинике Сотникова ( см. мой основной отзыв на настоящем ресурсе, в теме: « Гибель кошки в клинике Сотникова. Оценочное мнение о причинах. Анализ происшедшего.) А иные инструменты диагностики ( как Вы уже знаете) привели к гибели кошки.

Благодарю,
Алексей Петрович

Ну Вы хоть в открытом форуме не пишите это. Тем более с упоминанием жены.
Зачастую диагностика и лечение возможно только без наркоза/седативов и настолько болезненно, что кажется что неизвестно что первым разлетится вдребезги, мозг или сердце.

предупреждаю, щадоу - за притравки, против стерилизации животных и против зоозащиты