ВсеХВОСТЫ.RU

Просто не знаю как признаться. Хочется в мечтах такого нехорошего. Ну ладно скажу. Я хочу утащить курицу с рождественского стола и сожрать её.

А все мои хозяева, чтобы смеялись и не ругали меня за это

Так, думаю. Больше всего ты мечтаешь, чтобы у тебя были хозяева. Даже на будку и цепь согласна, только лидок тебя в такие условия не отдаст. Хозяева у тебя и без будок будут. Меня тоже чуть в деревню не забрали, но потом сказали, что шерсть у меня короткая, что я там зимой мерзнуть буду. А ты если хочешь хозяев найти - не будь такой скромной, бери инициативу в свои руки.

nusen писал(а):
Вы можете спорить, ругаться до драки –
Что нужно для полного счастья собаке:
Огромная кость или сыр в шоколаде,
А может быть нужно нас просто погладить?

Конечно, мы тоже вкуснятину любим
Но, как не поймёте Вы – Бедные люди,
Что Дарвин не прав – мы создания Божьи:
Мечтаем и любим – иначе не можем!

А деньги ничто в этой жизни, поверьте,
И нищего друга мы любим до смерти!

Если я когда заболею,
Тогда в тяжкой больничной мгле,
Голос милой хозяйки моей,
Пусть услышится явственно мне:

"Лапа моя, лапа,
Носа моя, носа,
Я научусь плакать
Тихо, безголосо.
Буду всё я делать,
Нежно, без истерик,
И во всё хорошее -
буду только ВЕРИТЬ!

Чуда моя, чуда,
Рада моя, рада,
Хочешь, с тобой буду
Постоянно рядом?
Хочешь, прижмись с лаской
Мокрым своим носом.
Хочешь - расскажу я сказку?
Только ЖИВИ, пёса!"

Если старость ко мне придет,
Если смерть поглядит в глаза -
Пусть Хозяйка ко мне подойдет,
Ведь мне нужно успеть ей сказать:

"Когда потеря друга неизбежна,
И в сердце боль зияет пустотой,
Другого пса возьмите в дом, конечно,
Чтоб пустоту заполнила любовь!
Он точно так же, Вам подарит радость,
Подарит счастье, и своё тепло!
Когда желание любить, ещё осталось,
Возьмите на руки живое существо!

Он нос холодный, Вам в ладонь положит,
И слёзы Ваши, слижет языком!
Заставит улыбнуться Вас, быть может,
У Ваших ног свернувшийся клубком!
Да, это трудно расставаться с другом,
Но никому потерь не избежать,
Дай Бог терявшим, стать сильнее духом,
Дай Бог любившим, полюбить опять!"

А если долго проживу с хозяином,
Познав его характер собственным нутром.
Уйдя тогда по "Радуге" нечаянно,
Я буду знать, что будет чувствовать он:

"Тринадцать лет, как будто в воду канули,
Промчались дуновеньем ветерка….
Друзья мне говорят: «Начни жизнь заново!
Сходи на «птичку» и купи щенка!»

Друзья дают советы опрометчиво!
Я о «другом», и думать не хочу!
Пожалуй, мне сейчас ответить нечего,
Поэтому я плачу и молчу….

Нам было хорошо, ты помнишь, милая?!
Я так хочу твой нос поцеловать!
Сижу часами у твоей могилы….
Принёс тебе твой мячик поиграть!

Как жаль, что ты сегодня не ответила.
Весёлым лаем с нашего крыльца,
Лишь листьями шуршал осенний ветер,
Мне истерзавший душу, до конца!

Я и не знал, как без собаки скверно,
Но знаю я, почти наверняка,
Ты мне с небес пролаешь непременно:
«Сходи на «птичку» и купи ЩЕНКА!»"

Когда предстану перед "Радугой" быть может,
Конечно если только так смогу,
Хочу тогда я сильно быть похожей,
На старую собаку, на одну.

Из дома старая собака,
Пропала, странные дела!
Хозяин звал её, однако,
Она и к ночи не пришла!
На утро, взяв с собой двустволку,
Пошёл искать в ближайший лес.
Устав, и ноги сбив без толку,
Подумал: «Знать попутал бес,
Ушла гулять, и заблудилась,
Вернётся, значит, будем ждать!»
Не знал хозяин, что собака,
Ушла из дома – умирать!
Чтоб слёз хозяина не видеть,
И хоть надежду сохранить,
Пусть верит в то, что заблудилась,
Пусть хоть в лесу, но будет жить…
Любви собачьей – нет предела!
Лишь материнская под стать,
Она пред смертью, всё ж хотела,
Не заставлять его страдать!

Я верю - есть на свете Бог,
подняв на человека и собаку веки,
Ведь это только Он на целом свете мог,
Создать эту великую гармонию на веки:

"Известно, и ведется так от века –
Далек от совершенства божий раб.
Сам Бог, когда он создал человека,
Увидел, что тот немощен и слаб.

Но, голосу людских стараний внемля,
В твореньи ничего не изменил,
Зато послал Бог ангела на землю,
Чтоб от беды творение хранил.

И молвил Бог: «В мученьях и страданьях
Он будет сон твой, сын, оберегать
Он – спутник твой во всех твоих скитаньях,
Он – лучшее, что мог тебе я дать…»

И, человека удивив той вестью,
Бог ангела на землю ниспослал.
Тот – плоть и кровь обрел,покрылся шерстью,
И встал на лапы, крылья ж – потерял.

И ангел тот живет поныне с нами.
Хоть мало он на ангела похож,
Но, если ты хоть раз с его глазами
Встречался взглядом – ты меня поймешь.

Он днем и ночью нас оберегает.
И правда.. Что мне все мои враги,
Когда я слышу, как за мной шагают,
Твои четыре, ангел мой, ноги?"

Собаке что необходимо?
Всего нужней, всего сильней
Необходимо быть любимой -
Как мне,
тебе,
ему
и ей!

Век собачий не зряшно прожит -
Если хозяин вот так говорит:

"Все чаще с неба слышу лай
Он сыплется, как звездный дождик
Собаки попадают в рай
И там нас ищут безнадежно.
И, свесив чуткие носы,
Они по райским кущам бродят,
И почему, не знают псы,
Своих хозяев не находят.
Собачий бог не виноват.
Он, как умеет, с ними лает.
Они безгрешны и про ад
По чистоте своей не знают
И не возьмут последний след
Своих хозяев безутешных.
Но даже там, где горя нет,
Они за нас страдают, грешных.
Я не святой. И буду рад,
Приговореный к крайним мерам,
Хоть постоять у райских врат,
Как у собачьего вольера.
И напоследок посвистеть,
А хватит сил - подать команду,
Да что мне ад и что мне смерть!
Жизнь без собаки хуже ада."

"Они уходят. Это неизбежно.
Так короток собачьей жизни век!
Они нас любят преданно и нежно
Все эти десять с чем-то кратких лет".

Да, мы уходим. Вы же остаётесь.
Так горько, жалко!...но не отменить
Смертей, болезней. Да, вы остаётесь -
Вы остаётесь помнить и любить.

Вы остаётесь - вспоминать проказы,
Наш лай с утра и порванный диван,
Как плохо выполняли мы всегда приказы,
Как был прокушен детский барабан.

Да мы уходим. Память остается.
Вы эту память не предать должны.
...Пусть снова лай в квартире раздается.
"Он так похож...". И вы опять нужны.

Нанка, всё, кончай! Я уже плакать не могу. У меня впервые в жизни аппетит пропал.

Точно, Нана, заканчивай-ай-ай. Мне всех и со-собак жалко, и лю-людей. Буду теперь ре-реветь до утра.

Да, я из этой книжки многое прочитала. Я не виновата, что книжка такая грустная попалась.

Стихи что то навеяли. Пойду о смысле жизни думать.

Думала, думала, ни чего не придумала. Жизнь такая штука, трудно её под одну гребёнку причесать. Подремлю немного, может опять мультяшные сны приснятся.

Еще одно стихотворение задело на Хвостах

Если долго смотреть на небо
Ты увидишь как звезды падают
Это я для тебя хозяйка
Их бросаю на землю лапкою.

Если долго смотреть на небо
Облака ты увидишь белые
Это я и мои товарищи
Друг за другом по Радуге бегаем

Ну а если из обачка серого
Вдруг дождинки на землю закапали
Это я и мои товарищи
Мы соскучились и заплакали

ВегаРина, мы с Улькой уже плакали, когда читали это стихотворение.

Живут собаки честно,
Не могут собаки врать,
Хозяин, тебе известно,
Что можно о нас рассказать:

"Собаки врать не умеют.
Всё говорят как есть.
И если хвостом метелят -
Это любовь, не лесть.
Нет у них задней мысли
В дружбе искать расчёт.
Пёс не предаст ни в жизни
друга - скорей умрёт!
Воет, когда уходим
Мы по своим делам.
Много ль друзей найдётся,
Готовых завыть по нам?
Если хозяин грустный,
Пёс ему тащит кость -
"На, похрусти, это вкусно!
От грусти должно помочь.
Не хочешь?-Вот тапочки, мячик...
Чем бы тебя ублажить?"
Сердце своё собачье
Готов он к ногам положить!
"Спасибо, дружок" - ответом
Звенящий от счастья лай.
Может как раз за это
Все псы попадают в рай?.."

Жизнь промелькнула словно миг,
Прервалась счастья и любви черта.
Раздался лишь с балкона горький крик…
Отныне в сердце только ПУСТОТА!!!

"Мир был совершенно прекрасен.
У него было белое небо со стеклянной люстрой посередине. И плетеные стены из прутьев корзины. И внизу уютно посапывали братики – все четверо.
Крошка зевнула, загнув крючком розовый длинный язычок, и поползла на раздутом от маминого молока круглом розовом пузике. Лапы разъезжались на мягком бугристом ковре из братиковых спин.
- Опаньки! А ты не говорил, что в этом помете девочки есть.
- Ой, Марат, не смотри. Мы её не продаём.
- А чего так? Бравенькая девочка. Вон братья дрыхнут, а она ползает по ним.
- Да маленькая она какая-то, слабенькая. Последыш. Думали, вообще не выживет. Клуб наверняка забракует. Я уже топить её собрался.
- Блин, всё-таки вы, заводчики, все больные. Топить собаку только потому, что у неё сантиметров в холке не хватает.
Человек нагнулся над корзиной и подцепил ладонью щенка. Крошка увидела прямо над собой что – то черное и немедленно вцепилась в него мягкими детскими когтями.
- О-о-о, блин! А говоришь, слабенькая! Чуть бороду мне не оторвала.
- Давай её сюда. Сейчас кобельков посмотрим.
- Нафиг твоих кобельков. Она сама меня выбрала. Сколько я должен?
- Марат, я документ на неё не дам. Она некондиционная.
- Зато живая. Я же не мент, документы у щенка спрашивать. Сколько?
- Ну как хочешь. Бесплатно. Считай, ты ей жизнь спас.
За пазухой у человека было уютно. Крошка немного повозилась и заснула. Проснулась она от внезапно вспыхнувшего чувства страшной потери, утраты чего-то очень важного и единственного.
- Маа-ма! Ва-аа! Маа-маа!
Люди в вагоне метро завозились, заоглядывались.
- Бабушка, смотри, у дяди щеночек под курткой!
Крошкин плач резал уши недовольных, уставших людей. Они осуждающе оглядывались на шевелящуюся на груди куртку.
- Потерпи, моя маленькая. Скоро приедем, молочка тебе дадим.
Молоко Крошке не понравилось. Оно было несладким, каким-то казенным. И мамой от него не пахло. И братики куда-то делись.
- Ну куда ты её тащищь, в кровать что ли?
- Тсс, тихо. Ей же страшно, она привыкнуть должна. Она же маленькая.

Полетели дни, полные открытий. Оказывается, обувь можно не только грызть, но и красиво раскладывать на хозяйской постели. За мячиком бегать надо осторожно, потому что он залетит под шкаф – и не выковырять потом. А кошки – совершенно гадостные существа. Цапнут лапой по носу – и на дерево. И не достать, хоть вся охрипни от лая.
Увидев снег, Крошка ошалела совершенно. Вдохнув полные ноздри колючей свежести, она полетела по белому ковру, неуклюже выкидывая тощие подростковые лапы. И исчезла.
- Господи, где собака? Только что здесь была.
Крошка сидела на дне глубокого, темного, холодного колодца и плакала от страха. Совершенно неожиданно снег под ней исчез и обернулся твердой землей с торчащими железками.
- Крошка, ты где? Голос подай! Блин, да тут люк открыт.
Папа, ругаясь и оскальзываясь на ледяных железных ступенях, спускался прямо из черного неба.
- Дурочка, не ушиблась? Напугалась, бедненькая.
С тех пор Крошка навсегда запомнила: к черным дыркам в земле надо подползать на брюхе! И очень осторожно заглядывать в их сосущую пустоту.

- Марат, с Крошкой выйди. Смотри осторожно, ризеншнауцер так в карауле и стоит.
- Ну так, влюбился в нашу красавицу. Да ладно, уже первый час, спит давно жених наш.
Крошка рвалась с поводка, не понимая, почему уже несколько дней ей не дают свободно побегать.
- Блин, да не дергай ты, коза. У тебя течка, понимаешь? Нельзя без поводка.
Крошка по - узбекски села на корточки и вытаращила карие глаза. Какая течка? Отпустите, пожалуйста!
- Ладно, нет уже никого. Беги.
Из-за помойки вылетел стремительный черный силуэт.
- А-а! Блин! Крошка, ко мне!
Она не слышала. Она слышала только Его дыхание, только Его запах – волшебный, выбивающий остатки желания подчиниться Папиной команде.
- Господи, а где собака?
- Убежала ваша проститутка. С ризеном этим долбанным.
Надя всплеснула руками и захохотала.
- Эх ты, охранничек. Даже собаку доверить нельзя. Где теперь её искать?
- Я вам, блин, не спринтер. Думал, помру – так бегать! Не догнать их. Летят ещё так красиво – при лунном свете, бок о бок.
С улицы долетел виноватый лай.
- О, вернулась! Любовь любовью, а жрать-то охота.

Крошка прислушивалась к себе. Что-то происходило в ней. Приближалось нечто желанное, но в то же время волнующее и пугающее.
- Не скули, моя хорошая. Родим, не волнуйся. Дай почешу животик.
Щенков было трое. Когда они, отталкивая друг друга, тянулись к соскам, Крошка жмурилась от счастья. Даже когда прикусывали острыми, как иголочки, подросшими зубками – терпела.

Этот человек не понравился ей сразу. Было что-то в нём неотвратимо-ужасное.
- Раздевайся, сейчас я её в ванной запру. Крошка, не рычи!
- Они всегда чувствуют, что за щенками пришли… О, какие красавцы! Как ты говоришь, ризенбоксы?
- Ну а как ещё назвать, если мама – боксер, а папа – ризеншнауцер? В любви рождены.
- В паспортах придется писать «метисы». Нет пока такой породы – ризенбоксы.
Крошка в ужасе бросилась к корзине. Её детей, её кровиночек не было. Она искала в корзине, под шкафом, она плакала и звала их…
- Крошка, они уже большие. Им пора выбирать себе хозяев. Дети всегда уходят, Крошка.
От Папиных рук, привычно поглаживающих спину и чешущих за ушком, становилось легче.

Мир стал совсем понятным. Мама кормит и гуляет, и строго ругает, если стащить из забытого на полу пакета кусок колбасы. Но стоит изобразить раскаяние, прижав уши – простит. Папа всегда спасёт – вытащит из ледяной реки после неудачной охоты на уток и отобьёт от больного на всю голову дога. А Сестрёнки могут накрасить тебе когти, натянуть дурацкое кукольное платье, говоря при этом про какой-то «деньрожденья», зато потом дадут кусок ароматной до головокружения вырезки.

- Давай еще по псят грамм. Давно ты у нас не был.
- Считай, с девяносто шестого, десять лет. Собака ваша не меняется, только морда вся седая. На выставки водите?
- Она ж некондиционная. Стройная слишком. Говорят, балерина какая-то, а не боксер.
- Значит, необученная.
- Тут козёл какой-то пытался у Надюшки сумочку у универсама вырвать. Так Крошка с разбегу ему в яйца лбом дала, а когда упал – в горло. Еле отцепили. И ведь не учили её этому.
- И что?
- Охранники из универсама повязали. Оказалось, его менты три месяца искали, он так и промышлял – у баб сумочки отбирал.

Человек в белом халате сорвал с рук резиновые перчатки. Как змея – старую кожу.
- Безнадежно. Рак. Что вы хотите – боксёры не живут четырнадцать лет.
- У собак бывает рак?
- У них вообще физиология близка к человеческой. Только два качества у собак есть всегда, а у людей редко.
- Какие?
- Верность. И умение любить бескорыстно.

От боли Крошка не понимала, что происходит. Только чувствовала, что от человека в белом пахнет какой-то безнадёжной, неизбежной угрозой.
Папа, ты защитишь меня? Ты ведь всегда спасал меня…Ты держишь меня на руках, будто я маленькая, будто я снова щенок.
- Потерпи, моя хорошая. Тебе не будет больно.

Укол. Мир уходил куда-то в сторону. Крошка бежала на ставших вдруг легкими и молодыми лапах по снежному полю и точно знала, что под снегом нет предательских открытых люков. Рядом кувыркались братики, рядом были её дети – все трое. Их не забирал страшный человек. А на пригорке сидел на задних лапах старый ротвейлер и смотрел на неё так ласково, так знакомо.
- Папа? Ты – собака?
- Конечно. Мы ведь – одна семья.

Сверху падали горячие соленые капли.

- Почему ты плачешь, папа?
- Тебе показалось, Крошка. Собаки не плачут от горя.

Соседи проснулись в два часа ночи.

- Блин, опять чей-то пёс на балконе воет. Достали уже эти собачники.

Сорокалетний стокилограммовый мужик стоял на балконе. Он не плакал, когда при взрыве боеприпасов покалечило трёх пацанов из его взвода. Он не плакал, когда умер дедушка, так и не увидев внука в офицерских погонах.

Собаки не плачут от горя.

Собаки воют."

УТРО КРАСИТ ВСЁ НА СВЕТЕ -
СЧАСТЬЯ ВАМ И ВАШИМ ДЕТЯМ!

Чего это ты, Нана, вчера всё о смерти стихи читала?

Задумалась о смысле жизни. Зачем мы живем, что после нас остаётся? Ну и накатила грустная волна. Сегодня, если настроение будет, стихи про любовь буду читать.

Да, давай. Что-нибудь из цикла "любовь к толстому поросёнку".

Тебе, Хряк, нужно что то из поэмы "Большая любовь к ведру помоев".

Нет, я буду о любви человека к собаке и наоборот. Только надо повспоминать.

А я расскажу про любовь учить других...

Это как в виртуальном ринге:

В одном селе один Барбос
Залаял на Луну.
Не так уж сильно этот пес
Нарушил тишину,
Да в это время, как на грех,
Не спал его сосед.
- Эй ты, потише, пустобрех, -
Залаял он в ответ.
И так как он рассержен был
И не был безголос,
То тут со сна заголосил
Еще один Барбос.
Вот тут и началось!..

Пошло гулять по всем дворам:
- Не гавкать!
-Тихо!
- Что за гам!
- Да прекратите лай!
- Эй, будет вам!
- Ай-ай-ай-ай!
- Гав-гав!
- Ррр-гам! -
Такой поднялся тарарам -
Хоть уши затыкай!

И каждый, главное, всерьез
Других унять желает.
Не понимает он, Барбос,
Что сам он - тоже лает!

А я про любовь покушать и поспать:

С глазами, полными печали,
Ботинки скушавши вначале,
С глазами, полными тоски,
Собачка скушала носки.
С глазами, полными надежды,
Взглянув на верхние одежды:
- Ах, незачем переживать,
покуда есть, чего жевать!
Ах, эти ленты и шнурки,
Так аппетитны и легки!
С глазами, полными смиренья,
Доев на шляпке оперенье
И ощутив в душе весну,
Собачка отошла ко сну.

Как и обещала про веру о всеобщей любви:

Если станет когда-нибудь туго
Кочевать, башмаками пыля,
Я куплю себе верного друга
Вместе с блохами за три рубля.

Будет он неказист, непородист,
Знатоки не замрут перед ним,
Лопоухий и добрый уродец,
Подзаборных кровей «дворянин».

И во имя соседства и братства, -
Я сумею, мне все по плечу, -
Научу я его улыбаться,
А кусаться его отучу.

Только вдруг,
В человеческом мире
Заблудившись, как пьяный в лесу,
Пес начнет улыбаться
Громиле,
Станет руки лизать
Подлецу?

Мне об этом не думалось, каюсь,
Я совсем позабыл, виноват,
Что в быту нашем сложном
Покамест
За улыбками зубы стоят.

В мире, полном угроз и трагедий,
Без защиты остаться — беда.
И сердито мне скажут соседи:
- Не годится твой пес никуда!

Что ж, и я не живу без ошибок,
Но соседям отвечу я так:
- Верю в день безоружных улыбок
И смеющихся добрых собак!

Вот пёс,
который любит мир,
А в мире:
стол, где режут сыр,
Где иногда
лежит паштет,
И никого с ним рядом нет,
Где белым облаком -
мука,
Где нету на двери
замка,
Где запах кур и колбасы,
Где рай,
в котором млеют псы,
Где чад и жар,
Плита иль печь...
Где в самом центре можно лечь,
Забыв,
весь этот мир любя,
Что здесь -
споткнутся об тебя...

ВсеХВОСТЫ.RU

Золотая Наночка - добрейшая душа! В Суоми!

Re: Золотая Наночка - добрейшая душа! Ищем хозяина!

Re: Золотая Наночка - добрейшая душа! Ищем хозяина!

Золотая Наночка - добрейшая душа! В Суоми!

Золотая Наночка - добрейшая душа! В Суоми!

Золотая Наночка - добрейшая душа! В Суоми!

Золотая Наночка - добрейшая душа! В Суоми!

Золотая Наночка - добрейшая душа! В Суоми!

Золотая Наночка - добрейшая душа! В Суоми!

Золотая Наночка - добрейшая душа! В Суоми!

Золотая Наночка - добрейшая душа! В Суоми!

Золотая Наночка - добрейшая душа! В Суоми!

Золотая Наночка - добрейшая душа! В Суоми!

Золотая Наночка - добрейшая душа! В Суоми!

Золотая Наночка - добрейшая душа! В Суоми!

Золотая Наночка - добрейшая душа! В Суоми!

Золотая Наночка - добрейшая душа! В Суоми!

Золотая Наночка - добрейшая душа! В Суоми!

Золотая Наночка - добрейшая душа! В Суоми!

Золотая Наночка - добрейшая душа! В Суоми!

Золотая Наночка - добрейшая душа! В Суоми!

Золотая Наночка - добрейшая душа! В Суоми!

Золотая Наночка - добрейшая душа! В Суоми!

Золотая Наночка - добрейшая душа! В Суоми!

Золотая Наночка - добрейшая душа! В Суоми!

Золотая Наночка - добрейшая душа! В Суоми!

Золотая Наночка - добрейшая душа! В Суоми!

Золотая Наночка - добрейшая душа! В Суоми!

Золотая Наночка - добрейшая душа! В Суоми!

Золотая Наночка - добрейшая душа! В Суоми!

Золотая Наночка - добрейшая душа! В Суоми!