Только про собачек и кошечек... С тырнета.

Пес кричал от ужаса и боли -
Все перед глазами до сих пор!
А они его ножом кололи
И стреляли медленно в упор!
А потом снимали, наслаждаясь,
Как он в страшных муках умирал,
Пытками своими, упиваясь,
Изверг пса лопатой добивал...
Льется кровь невинно убиенных,
Расплодилась мразь по всей земле,
Слабых не щадят они и пленных,
На войне теперь, как на войне!
Душит зло несчастную планету,
Видно, уж, недолго до конца,
Падший ангел с нами рядом где-то,
Лишь не видно нам его лица!
Вспомнила замученных в Афгане
И в фашистских страшных лагерях...
Люди! Зло все время рядом с нами!
Множится стремительно впотьмах.
Вот оно уже набрало силу,
Давит все живое на пути.
Господи! Прошу! Дай людям силы,
Хоть кого-то от беды спасти!
Поднимайтесь, люди! Поднимайтесь!
С Богом в сердце и к плечу плечом!
Кто как может, только постарайтесь
Воевать с кровавым палачом!
С сатаной, что миром этим правит,
С армией приспешников его,
Или он солдат своих заставит
Истребить нас всех до одного!
Поднимайтесь, люди! Враг коварный!
Начинает убивать с собак!
А потом - ведь все элементарно...
Нам готовит следующий теракт!

Жила-была одна собака,
не старая и не щенок,
не долматинец из Монако,
а так, - дворовый кобелек.

Точней, герой наш жил на свалке,
где был ему и дом, и стол.
Ни шатко жизнь текла, ни валко.
Но на судьбу слегка был зол:

еда не та, не та подруга.
И сквозняки со всех сторон.
Крепка с роднёй и вечна ругань.
С женой скандалы, только тронь.

То в рвань подстилка превратится,
то занедужится мадам,
то кислой попадется пицца,
то срок родиться всем щенкам.

Бывало время, пропадало
в сосках у суки молоко.
Ох, как побегать доставалось,
чтоб вырвать где-нибудь кусок.

Собою горд, шматок по-царски
он клал у сучьих белых лап.
В ответ упреки тоном барским:
«Потолще – у соседских баб».

Одна отрада - вместе с другом
повыть до утренних ворон.
Он день за днем, как круг за кругом,
влачил судьбу. И спал Харон.

Конечно, псу еще мечталось
о счастье в светлой конуре:
другая сучка, пищи валом,
в домашнем прудике форель.

Мечталось. Думалось, хотелось,
виталось выше облаков.
Вот самый умный он и смелый,
красиво гибнет за любовь,

отважный, сильный, сексуальный,
в цветущей мужеской поре.
Самцом, немыслимо брутальным,
пес засыпал лишь на заре.

( На самом деле, не в порядке
с печенкой, сердцем, головой.
У самки, лают все собаки,
завелся вроде бы другой).

Однажды мимо их помойки
случайно ехал черный джип.
Окно открылось, жестом ловким
пакетик бросил пассажир.

Рванул кобель, залаял громко:
на этом метре он - король.
В игре условностей, как зомби,
свою держать он должен роль.

Горда осанка, грозен профиль.
Искрят глаза, зубаст оскал.
Ретивый страж, как пьяный профи,
готов для храброго броска.

И пусть из дома разлетелись
щенки. Он будет защищать
случайность разовых постелей,
семейной лодки мертвой стать.

А разве кто-то посягает?
Вот глупый пес. Всего делов –
лишь мусор выбросить, плюгавый.
Не стоит оземь биться в кровь.

Нужна ль кому его помойка?
У каждого есть свой порог.
Кому-то дорог якорь койки.
Кому-то – ширь и даль дорог.

Как часто мы, как та собака,
храним, оберегая то,
что суть давно уже клоака
и закрывает горизонт.

Зеленый прищур глаз огромных...
И отчего-то в сердце боль.
Ах, если б кошек всех бездомных
Смогла забрать к себе домой!

Но трое муркают в квартире,
Хоть с этими бы как сладать!
За всех подвальных в этом мире
Себя не смею оправдать.

Вот черная. Сидела тихо
У уличного продавца.
Забилась в угол, как трусиха,
Сплошные кости без лица.

Теперь лежит, аристократка,
Подушку стырила мою.
Все килограммы шерсти гладкой
Я с каждым днем сильней люблю.

Вот рыжий. Он был сбит машиной.
Хрипел в кустах в моем дворе.
Теперь как вихрь, смешной и сильный,
И когти точит на ковре.

А вот тигровый. С этим скромно
Дорогу вместе перешли.
Он проводил меня до дома...
И вместе мы домой зашли.

А сколько их еще, бездомных!
Я помню, в тихий темный час
Я повстречала взгляд огромных
Зеленых и молящих глаз.

Лежал в кустах. Хрипел. Нет глаза.
Был из пневматики побит.
В крови, всё сломано, кость таза
И два ребра ещё торчит.

И страшно брать. Сипит. Чуть дышит.
Ну, милый мой, ну потерпи!
Сейчас полегче будет, слышишь?
В ветеринарку прилетим.

Глаз удалили. Гипсы. Шины.
Заснул, несчастный, на руках.
Так и проспал домой в машине,
Мурлыкая в кошачьих снах.

А через час он дома умер,
Согретый кошками и мной.
Урчал, как бешеная фура
Перед отходом на покой.

Их много было, жертв подонков,
Которым быть нельзя людьми.
И если бы вместилось столько,
Они бы все были мои.

Зеленый прищур глаз огромных
И отчего-то в сердце боль.
Вот дом куплю, и всех бездомных
Я заберу к себе домой!

Берут с когтей щенячьих
Учить за шагом шаг
Профессиям собачьим
Породистых собак:
Поводыри-собаки,
Собаки-силачи -
Бойцовские для драки,
И профи-нюхачи.
Кавказские овчарки -
Крутые пастухи,
А пудели, болонки -
Артисты не плохИ.
Есть лайка ездовая,
Спасатель - водолаз,
Красавица борзая -
Охотник высший класс.
Овчарка - пограничник,
Немецкой лучше нет,
А няня на "отлично" -
И колли, и бобтейл.

Собачье не найдётся дело,
Дворняга чтоб не одолела.

Кошки – сущие хитрюги,
Проползают только флангом,
И в привычке у зверюги
Вдруг прикидываться шлангом.

Когти спрятаны в подушки
То ли лап, а то ль в диванных.
Любят нежить свою тушку,
Но боятся жутко ванной.

Есть у кошек недостатки,
В общем, ими и набиты.
То глядят они украдкой,
То буянят как бандиты.

Только кошки – это кошки,
Даже грязные дворняжки,
Даже взрослые и крошки,
Скажут: «Мур!»…
…и вновь милашки.

Я встретил его на пустом берегу,
С грустинкой в глазах, пса счастливого все же,
И я не смогу, ну никак не смогу,
Забыть Таиланд весь свой год подъитожив.

А мы улетим, может быть навсегда,
Оденем опять повседневное бремя,
Но точно я знаю уже никогда
Не сможем забыть беззаботное время.

А пес тот по прежнему будет встречать
Заезжих людей из морей, океанов,
И снова с грустинкой в глазах провожать
Суда уходящие в разные страны.

Под Новый год хмельным весельем,
С разгульной легкою душой,
Справляли люди новоселье
В квартире светлой и большой.

Убрали наспех чемоданы,
Столы накрыли от двери
И заливались два баяна
До первой утренней зари.

Под вечер лишь, открыв окошко,
Впустив морозный ветерок,
Вдруг кто-то вспомнил: -Где же кошка?
...и от неловкости замолк.

Искали в кухне и за дверью,
Налив приманкой молока.
А через день взамен потере
Купили белого щенка.

А где-то в старой двухэтажке
От новостроек вдалеке,
Сидела кошка-потеряшка
На запыленном чердаке.

Здесь добрым скрипом половицы
Будили по утрам жильцов,
Сюда весной слетались птицы
И гнезда вили для птенцов.

Ни в чем не властна бесконечность
И скоро дом пойдёт под слом...
Но здесь осталась человечность
Забытым наспех багажом...

Тропинку к дому спрятал иней,
Промерз к полуночи чердак,
А кошка, будто берегиня,
Хранила брошенный очаг.

Ведь кошки вовсе и не знают
(и может, это хорошо),
Как быстро люди забывают
О тех, кто предан им душой.

А время шло. На черном блюде
Луна застыла неглиже.
И близкие когда-то люди
Скреблись у кошки на душе....

Постарел, пообтерся. И к чёрту. Ещё повоюю,
Поживу и помучаю глотку, клыки, кулаки.
А хозяин собаку нашёл, молодую, другую,
Не гожусь? - не впервой. А кому-то сойду и таким.
А щенок так похож на меня - дурачьё, безрассудство.
И на тряпки кидается, рвёт, что-то воет во сне.
Он пока что не знает, что когти ломаются, рвутся
Сухожилия, жилы, а кости болят по весне.
Подурнел, постарел... Сигаретный киоск тёмным глазом
В душу пачкой плюёт и монетами - восемь рублей.
Может быть, в моих лёгких давно пауком - метастазы,
Только без сигарет жить несоизмеримо больней.
И апрель мне харкает в лицо недожёванным снегом.
Скоро будет весна, скоро будет... А будет весна?
Я не верю. А вы? От двери на кушетку - с разбега.
Я не верю. А вы? книги, кофе, опять не до сна.
Со мной спит тишина - самый верный и чуткий любовник.
Слишком мало, чтоб знать наизусть мои песни и вкус.
Слишком долго, чтоб не догадаться, кто главный виновник.
Говрю с ней по русски. целует. целует.
Укус.
Постарел, стал с очками и книгами, планами, школой,
Осторожней и злей, опыт всё же даёт себя знать.
Избегаю конфликтов и драк, внутривенных уколов,
Обречённо, но знаю - меня никому не сломать.
И таскаюсь с свинцом между рёбер, как старый военный,
Вот, хромаю на правую ногу и щурю глаза.
Да, я знаю, практически всё отвратительно верно
И я знаю, что ты не хотел говорить. Но сказал.
Потолстел, стал слабее и менее вёртким. От дома
До метро - двести тридцать шагов и пятнадцать минут.
Я потрёпанный пёс, с шерстью цвета промокшей соломы.
Ни на небо, ни в космос давно таких псов не берут.

Я часто натыкаюсь в Интернете
На фотки кисок, полные любви,
Пушистых, непосредственных, как дети,
И грациозных, что ни говори.

Один в кастрюле подремал немного,
Другой с хвостом устроил кутерьму,
А третий, гад, забрался на бульдога
И лапой стукнул по носу ему.

У бывшей одноклассницы Наташки
Венец творенья, перст ее судьбы -
Четыре изумительных мордашки
И восемь глаз хитрющих голубых.

Моя подруга Лебедева Алла
Для кошки лучший друг и педагог.
А наша кошка ссыт на одеяло,
И даже на подушку и в сапог.

Под ванну гадит мстительно и подло,
Пропахли стулья, скатерть и кровать,
И скоро мне придется эту падлу
Ветеринару Алику отдать.

Не завидуй собакам – нам тоже непросто живётся:
Каждый пнуть норовит, коль породой не пахнем на вид.
Рады мы и куску, но непросто он нам достаётся.
Вот и воем порой, если сердце о чем-то болит.

А когда мы увидим тоску, что в глазах человечьих,
Проливаясь за край, заполняет небесную высь,
Подойдём, озираясь, и холку протянем навстречу
Той руке, что с опаской и верой потянется вниз...

Мы будем ходить одними дорожками,
И думать, что это Бог нас сблизил,
Но все это – когда мы оба станем кошками,
Но все это – в другой жизни.

А пока я пишу кому-то стихи,
А ты кого–то осыпаешь цветами.
Ты думаешь, что в жизни все – пустяки,
А я все боюсь кого-то поранить.

А может быть, я пока еще ведьма,
И ночью летаю на метле.
А ты, может быть, стоишь над бездной,
Но не гадаешь на кофе, доверяя судьбе.

Я, может, стану принцессой,
И буду думать лишь о тебе.
А может быть, тварью из дикого леса,
А ты попадешь ко мне в плен.

Возможно, я буду всего лишь повесой,
А ты за тонированными окошками,
Улыбнешься из своего мерседеса…
Но это – в другой жизни,
когда мы оба будем кошками

Нам в этой жизни нелегко,
Не ищем мы простых путей.
Ну да, собак любить легко -
А вы попробуйте людей...

Когда паршиво на душе
Так, будто там скребутся кошки...
Ты потерпи... Совсем немножко...
Вот слышишь... - Мурлыкают уже!

Я мизантропом стал давно
Не потому что так хотелось,
А просто люди все говно
И мне их общество приелось.

Зато, я так люблю собак
Спокойных, злых и даже нервных,
Ведь даже если ты слабак,
Они не кинут тебя первым.

А вдруг настрой твой упадет
Улыбку если сменит грусть,
Собака сердцем всё поймёт
И скажет: "Дай-ка я прижмусь".

А где опасность на пути
Она её оскалом встретит,
Всегда собака защитит,
Пусть даже смерть за это светит...

Я выбор сделал свой давно
И выбор этот нет, не люди,
Людям к несчастью не дано
Самим любить... Кто ж их полюбит?...

Кошки не ждут вечность,
Они уходят из дома.
Пропитана бесконечность
Запахом незнакомым.

Кошки не любят боли,
Только серые стены
И непонятные роли
С признаками измены.

А, если и я кошкой
Выпрыгну из окна,
Ты погрустишь немножко?
Дорога у нас одна.

А, если и я? Крошка,
Хочется быть, как лебедь.
Но лучше я буду кошкой:
Жизней у них девять.

Для чего человеку даруется пёс?
Это, в общем, весёлая вовсе не тайна,
Ведь никто в нашу жизнь не приходит случайно,
Что сбывается в шутку, бывает всерьёз.

У меня не могло быть собаки иной-
У лохматого шнау характер родной.

Для чего человеку даруется пёс?
Чтобы дальше вся жизнь получалась взаправду,
Чтобы эти прогулки служили в награду,
И чтоб ветер и лень, и раздумья унёс.

У меня не могло быть собаки иной,
И я рада, что это случилось со мной.

Для чего человеку даруется пёс?
Для того, чтоб дошло до венца мирозданья,
Что на свете есть верные сердцем созданья.
И до них в этом плане ему - как до звёзд.

У меня не могло быть собаки иной
Он для счастья мне послан, щенуля смешной.

Новый год приходит к мальчишкам,
Новый год приходит к девчатам,
Новый год приходи к мартышкам,
Новый год приходит к котятам.

Мальчишкам дают автоматы,
Девчатам дарят цветы,
Мартышкам дарят бананы,
Котятам дают колбасы.

Мальчишки играют в войнушку,
Девчата в кукольный дом,
Мартышки скачут по веткам,
Котята в уютный дом.

Мальчики спят в кровати,
Девочки тоже спят,
Мартышки уже ложаться,
Лишь кошки спать не хотят.

Кошки даны нам от Бога,
Умеют мурлыкать и петь,
И в самую сильную стужу,
Теплом своим смогут согреть...

Одиночество – как щенок,
Что забился в щель и скулит.
Пожалеть ты его бы мог,
Но не выманишь из щели.

Он обижен и слаб, и мал,
У него не хватает сил
Дотянуться, чтоб приласкал
Тот, кто раньше его любил.

Изо всех на Земле щелей
Одиночества слышен стон...
Ты водицы ему налей,
Не сдавайся страху, как он.

Котёнок котёнок,
Он словно ребёнок
И в дом он приносит уют.
Берите котёнка!
Несите котёнка!
Пока его Вам дают!

Он будет мурлыкать, он будет мяукать
И будет он с нами играть.
А если случайно нашкодит немножко -
Мы вовсе не будем кричать.

И вырастет кошка на тигра похожа
Красива, горда и умна.
И будет мурлыкать на солнышке нежно
У самого у окна...

Она нас с работы встречать будет рада,
Поднимет душевный настрой.
Любите её! И она Вас одарит
Своей неземной красотой!

С присутствием кошки семья станет крепче
И дом Ваш наполнит уют.
Берите котёнка!
Несите котёнка!
Пока его Вам дают!

Останется загадкой
Для многих: почему
Ночами псы и волки
Взвывают на Луну?

И отчего так страшно
Становится в тот миг,
Когда вдруг сердце зверя
Срывает ночь на крик?

Зачем в нем столько боли
И столько ожиданья?
Не верю в то, что в вое
Есть горя осознанье…

И почему, не знаю,
Точнее, не пойму:
Счастливые собаки
Не воют на Луну!

Они ложатся в ноги,
Хозяев обожая,
И жизнь отдать готовы,
В них Бога различая…

Свободы не желают,
И воли им не надо!
Им человек – спаситель,
Его любовь – отрада.

Останется загадкой
Для многих: почему
Невольные собаки
Не воют на Луну…

К свободе мы стремимся
Сквозь радость и ненастье…
А может, мы ошиблись?
И не в свободе счастье?!

Не смей приручать кошку -
Ей счастья и так негусто…
Ее кривую дорожку
Не баррикадируй чувством.

Она скулить не умеет,
Хвостом не виляла сроду.
Собаки – по ним виднее.
А кошка не льет воду

Из глаз. И под дверь не ляжет,
И вслед никогда не выла.
А глупый посмотрит, скажет –
Ну, значит, и не любила…

А то, как дерет когтями
На сердце нежную кожу
Себе… В темноте… С вами
Делить – упаси боже!

Не смей приручать, слышишь!
Играя, тянуть руки…
Поверит – уйдет с крыши
В мурлычущие звуки.

Тебе ведь другого надо -
Чижа, золотую рыбку…
Рукам твоим уже рада,
А ты осознал ошибку…

Не смей приручать! Вы с ней
Гулять не сможете рядом.
У кошки так мало жизней…
Не приручай, не надо…

Два далматинца Антоша и Рада
Стали дружить,
В парке встречались
И были бы рады
Вместе пожить.
Обе собаки друг друга любили
До лаева,
Только, увы, незнакомы их были
Хозяева.

Два далматинца хозяев решили
Соединить
И, заигравшись, совсем не спешили
К ним подходить.
Скоро питомцев вечерней порою
И до поздна
Стали ждать, сидя на лавочке, двое -
Он и она.

Два далматинца быть вместе решили,
Настроились.
Только прогулки почти прекратились,
расстроились.
Рады хозяйка шатается с кем-то
По городу,
Ну а хозяин Антоши зачем-то
Сбрил бороду.

Два далматинца друг друга любили
До лаева.
Быстро собачьи их судьбы решили
Хозяева.
Если же кто убедиться желает,
Что это так -
В парке семейная пара гуляет
С парой собак.

Бросала кошка грустный взгляд
на облаченье небосвода -
расшитый звездами наряд,
как будто сделан был в угоду
печальной гордости луны,
что бережет в холодном сердце
веками знаковые сны,
а раз в году несет известие,
что тонких верб легчайший снег
напоминает нам о вьюге,
и вновь рыдает для потех
безудержных страстей Иуды,
ложится скрипом на перо…
И холодеет даже память,
неся кровавое пятно
души, что так устала плакать
на воск расплавленных свечей
в руках, несущих груз столетий,
в смертельном оттиске плетей,
вонзавших в сердце междометия.

И в изумрудах грустных глаз
неугомонные метели
луны обветренный каркас
качают в звездной колыбели.

В моём окне вторые сутки,
Лежит печальный, как страна.
Дворовый пёс с тоскою жуткой,
В глазах досада и вина.
Потерян, брошен? Неизвестно,
Один, как перст в мельканье рук.
Ещё не старый, с мордой честной,
Сосед и чей-то бывший друг.

Ну, что глядишь? Ведь мы не дети,
Я сам из брошенных на слом.
Забытый временем в кювете,
От перестроек за углом.
Ты, как и я дружок, - калека,
Напрасно сетовать судьбе.
Нас расстреляли вместе с веком,
В угоду радостной толпе.

Ломали жизнь через колено,
Пренебрегая суть, людьми.
Нас затравили «злым чеченом»
Кометой. Если верить СМИ.
Мы, - поколение босое,
(обед и ужин из рожков)
Вкушаем сервелат из сои,
Кляня придумщиков божков.

Ну, что ты смотришь так сурово?
Не любо чалиться в хлеву?
Я, как и ты, почти без крова,
Как ты порой в душе реву.
Тащу свой труп по полужизни,
Зверея от державных морд.
Юродивый на личной тризне,
Нечисто сделанный аборт.

Острозубая игривая мурлыка
В шубке цвета солнечного блика:
Хищный взгляд, но милая улыбка.
Караулит мой сбежавший сон.

Я в нее отчаянно влюблен,
А она кокетка и задира,
Вот же сотворил себе кумира!
Знать не хочет над собою командира,
Из диванно-пледового мира,
Вновь меня выманивает вон.

Что гласит незыблемый закон,
Специально сочиненный для кошачих?
Я хозяин ей, и это значит
Должен быть порядок соблюден!

С нею ж, все не так у нас немножко -
Мной владеет солнечная кошка.
Виснет в небе лунная сережка.
В темноте ступая осторожно
С кошкой в ночь охотиться идем.

Ну почему, как баба дрянь, так сразу сука,
Ну почему, альфонсы - кобели,
Куда же смотрят все кинологи c наукой,
Ведь до чего собачек бедных довели.

Да ведь они за нас всегда страдали,
На привязи, и в зной и в холода,
И в космос они первые слетали,
Оставив след собачий в небе навсегда.

Тебя избавили врачи от диабета,
Ты снова можешь танцевать гопак,
Так вот, кого благодарить за это,
Ведь инсулин открыли первым у собак.

Тебе расскажут за полярным кругом,
Как без собак бы жилось им тяжело,
Для них собака есть, не только лучшим другом,
Она глаза, она и ноги и тепло.

Ну почему, как баба дрянь, так сразу сука,
Ну почему, альфонсы - кобели,
Куда же смотрят все кинологи с наукой,
Ведь до чего собачек бедных довели.

Как жара прогорит перемену сезонов
Принесёт желтоглазый в полосочку кот,
Выгнет спину дугой и потянется сонно
И свернувшись клубком спрячет нос и живот.

Вместе с ним проследим как летят паутинки,
Как чуть выше над крыльями зреют дожди,
Как по-чёрному топят опять по старинке
И полено сырое шипит и чадит.

И вдвоём еле слышимым утренним хрустом
Нарисуем дорожку по белой траве
И с рассветом вокруг будет тихо и пусто
И остатки тепла улетучатся вверх.

Мы вернёмся и станем смотреть из-за окон
На холодные капли и раннюю мглу,
Год изменит окрас замурлычет по сроку
Беломордый пушистый у печки в углу.

Любят люди: те — собак,
а другие — кошек.
Не определю никак:
так кого же больше?

Лично мне собачий род
как-то симпатичней:
верный пёс не подведёт,
друг он — закадычный.

И не только как еды-
и приютодатель,
а ему скорее ты
нужен как приятель.

Если вы сдружились, то
никакой наградой
не сманИт его никто,
ведь других — не надо.

То, что им ценней, чем кров,
личность человека, —
и люблю я этих псов,
преданных от века.

Что же кошки? — Чувства тут
не играют роли.
Им важней тепло, уют,
да еды поболе.

Не к хозяевам своим, —
к дому больше тяга.
А хозяин нужен им
как дающий блага.

Далеко не отходи
от порога с кошкой:
убежит, того гляди,
в дом любой дорожкой.

Следом за тобой блуждать? —
Вот ещё причуда!
На крылечке лучше ждать,
не придёшь покуда.

Обольщаться ни к чему
ласкою кошачьей:
никогда и ни к кому
нет любви горячей.

Только личные дела
тешат и заботят.
Кошка б кошкой не была
без любви к свободе.

За неверность, за расчёт
в близких отношеньях
не люблю кошачий род,
нет к ним уваженья.

... Кот на крыше ...

... Ангел свыше ...

... Ты храни меня ...

... Храни ...

... В дождь и ветер ненасытный ...

... Заслони и обними ...

... Мышку лести, лжи гримасы ...

... В их же сети излови ...

... Кот на крыше ...

... Ангел свыше ...

... Ты храни меня ...

... Храни ...

... Пусть уютно в доме станет ...

... Злые тени прогони ...

... На душе седую вьюгу ...

... Ты в фиалки преврати ...

... Пусть добро, здоровье, счастье ...

... С нами век живут в любви ...

... Кот на крыше ...

... Ангел свыше ...

... Ты храни меня ...

... Храни ...

Он хотел с нею быть, возвещая об этом в эфире,
Было ей уготовлено место в огромной квартире,
Так заводят щенка, выбирая окрас и породу,
Чтоб не стыдно родне показать и другому народу.
Приручал день за днем аккуратненько и терпеливо,
Все на самый взыскательный вкус было очень красиво!
А когда стало ясно - вернее собаки не будет,
Оказалось внезапно (о ужас!) - собак он не любит....
Кошки больно царапались, гадили в душу они же,
Но со всеми своими когтями они ему ближе.
Все понятно - кошатник собачником станет едва ли....
А собаке огромную сладкую косточку дали...
"Ты прости, мы с тобой поиграли немножко от скуки!
Мы найдем для тебя очень добрые теплые руки".
Только он не учел в дрессировке собачьей ни разу,
Что она не сумеет его разлюбить по приказу....

Да, кошачья любовь , вероятно, намного дороже.
Но они, говорят, больше к дому привязаны все же...

Птицы очень похожи на кошек - дорога до дома
им без карты и компаса в мелких деталях знакома.
Повторяя заученно прошлых полётов маршруты,
возвращаются птицы к себе, как всегда, не к кому-то.

Кошки очень своими повадками с птицами схожи:
провожают глазами снующих, как мыши, прохожих,
осторожно встречают того, кто им кажется новым
и всегда за собой оставляют последнее слово.

Те и эти кричат по утрам, беспокоя соседей,
тех и этих пугают собаки и малые дети,
но стараются птицы подальше держаться от кошек -
видно, слишком для дружбы они друг на друга похожи.