Только про собачек и кошечек... С тырнета.

Пес кричал от ужаса и боли -
Все перед глазами до сих пор!
А они его ножом кололи
И стреляли медленно в упор!
А потом снимали, наслаждаясь,
Как он в страшных муках умирал,
Пытками своими, упиваясь,
Изверг пса лопатой добивал...
Льется кровь невинно убиенных,
Расплодилась мразь по всей земле,
Слабых не щадят они и пленных,
На войне теперь, как на войне!
Душит зло несчастную планету,
Видно, уж, недолго до конца,
Падший ангел с нами рядом где-то,
Лишь не видно нам его лица!
Вспомнила замученных в Афгане
И в фашистских страшных лагерях...
Люди! Зло все время рядом с нами!
Множится стремительно впотьмах.
Вот оно уже набрало силу,
Давит все живое на пути.
Господи! Прошу! Дай людям силы,
Хоть кого-то от беды спасти!
Поднимайтесь, люди! Поднимайтесь!
С Богом в сердце и к плечу плечом!
Кто как может, только постарайтесь
Воевать с кровавым палачом!
С сатаной, что миром этим правит,
С армией приспешников его,
Или он солдат своих заставит
Истребить нас всех до одного!
Поднимайтесь, люди! Враг коварный!
Начинает убивать с собак!
А потом - ведь все элементарно...
Нам готовит следующий теракт!

Ах, жизнь ты кошачья! Лохматые лапы и хвост.
С утра, как проснется, готовится "душ" или "ванна",
И вылизан рьяно, блестит лакированный ворс,
Как будто ее ожидают на рауте званом.

Кошачьи утехи. Вальяжное солнце и дрем.
И к кухне поближе пора передвинуться. Завтрак.
Еще отдохнуть - помечтать где-то пару часов,
Да мух погонять по-хозяйски, легко и азартно.

Пол дня пролежит в полусне, и прогулки в окне...
Увы, небольшая попалась квартира. Обидно.
Вот дали простор бы, жила бы она на Луне
И в Землю глядела, как в зеркало заднего вида.

Привет, мой найденыш, торжественно принятый в дом,
Наш маленький страж, наша радость, родное создание.
Ты всех согреваешь волшебным кошачьим теплом.
Нет, это не кошка, а вероисповедание...

Я в прошлой жизни был бродячим псом,
И сучий мир познавши в развороте,
Ещё щенком я знатен был в одном:
Слагать стихи о жизни подворотен.

Я, как и все, грыз кости и линял,
Судьбы обиды с голодом глотая,
Но всю дорогу что-то сочинял,
Не принимая сердцем принцип стаи.

В меня слюною брызгали во зле
И в морду мне неистово рычали,
А я творил и знал, что на земле
Собачьей круче не было печали.

Я не хотел от сытости глупеть,
Чтоб ослабев, попасть на чей-то вертел.
Мне так хотелось что-нибудь успеть
В бессмысленной собачьей круговерти!

Живя в среде, где правит культ костей
И этикет помоечной культуры,
Я раздражал ублюдков всех мастей
Своей дворовой искренней натурой.

Я не мечтал избавиться от блох
И вспомнить вкус домашней свежей булки.
Я счастлив был лишь тем, что я не сдох,
Проснувшись вновь в холодном переулке.

И думал я, влача свой жалкий век,
Чеша за ухом, плача и линяя:
Как хорошо, что я не человек
И не пишу того, что сочиняю!

На станциях сельских,
где корки да крошки,
Частенько шныряют
вокзальные кошки.
Их швабрами с лавок
шугают технички,
Здесь всем не до них -
люди ждут электрички.

Но есть(!) ребятишки -
в глазёнках тревога,
Погладят бродяжку,
утешат немного.
И тут же на чутких
зашикают мамы:
- А ну-ка, не трогай,
заразу руками.
И кошка бездомная
рыщет и ищет,
Хоть капельку ласки,
хоть чуточку пищи.
Бывает под лавкой
задремлет немножко
И сладко мурлычет -
ей снятся ладошки,
Что в доме лелеют
её на окошке,
В её
персональном
уютном лукошке,
Что всюду желанна
и всеми любима.
Очнулась,... а люди -
всё мимо и мимо...
И сердце, отчаявшись,
рвётся на части -
Так хочется кошке
домашнего счастья!

Толпа людей всё мимо шла и шла,
А пёс сидел, понуро голову повесив.
Любовь хозяина давно к нему прошла,
Прогнал из дома пса, пинка, отвесив.

Бездомный и ненужный никому,
Тоскливо по дворам, помойкам он таскался.
В глаза он преданно заглядывал тому,
Кто пожалеть несчастного пытался.

Сердец он добрых так и не нашёл,
И душу больно, по-собачьи защемило.
Зачем на землю бессердечную пришёл,
Кому же солнце ярко так светило.

Он жалостливо смотрит на людей,
Но люди, словно зомби в шоковом угаре.
Лишь только новых получает пиндалей,
По-прежнему сидя на тротуаре.

Я вышла, как и все, на свет из боли.
Но в том беда, что не предупредили,
Что в жизни этой боли много боле,
Чем в море - соли. На дороге - пыли.

Да… До поры – слепые мы котятки:
Ползём на ощупь. Тычем влажным носом
То в чей-то бок, то в чьи-то локти, пятки, -
Наивные. Без страха. Без вопросов.

Открыв глаза, - пока на половину, -
Мы слепнем вновь на миг от моря света.
Нам нравится, подставив солнцу спину,
Лежать на травке, веря в вечность лета.

Но лето – миг в кошачьей нашей жизни.
И вот уже зима не за горами…
Мы так малы! Нас в сентиментализме
Чужие гладят теплым руками.

…Неумолимо время. Снег на крышах
Пришёл дождю на смену караула.
Теперь глаза-то видят. Уши слышат.
Но в нос Зима нам холодом дохнула.

Жесток мороз. И мёрзнут лапы сильно, -
Мы греемся на трубах по подвалам.
Нам из подвалов стало ясно видно,
Что боли в жизни встретим мы не мало.

И те, чужие, кто в кошачьем детстве
Нас гладили, так слёзно умиляясь –
Нас гонят из подвалов и подъездов.
А нам согреться б лишь, - такая малость!

…Удачлив тот, кто первое свиданье
Своё с зимой смог пережить. Теперь ли
Бояться нам собак, людей, изгнанья?!
Мы выросли! И мы заматерели.

Нам подворотня стала школой, домом.
Мы точим когти жизни этой ради.
И никому, мы никому чужому
Себя не позволяем больше гладить!

Город стольный – не виделись долго,
тут я в прошлом считал гроши.
Бриллиантовым ярким осколком
посреди нищеты лежит.
Не хватает какой-то там справки,
или штампа на потном лбу,
на окошке написано – взятка,
я бы дал, да вот не могу.
Три недели удушливым летом
мне топтать калёный асфальт,
звёзды в небе другие тут светят,
бросить всё и рвануть назад!
Пса оставил – не мог я иначе,
присмотреть решились друзья,
он оглох и почти что незрячий,
улетел я конечно зря.
Мне бы рядом с ним быть в ту минуту,
когда он к созвездию Псов,
непонятным, тайным маршрутом,
убежит на собачий зов.
Он приснился мне этой же ночью,
представляете – жив, здоров.
Говорит, что соскучился очень,
и лизать мне руки готов.
Чертовщина, ведь так не бывает,
пса зарыли только вчера,
он как будто бы всё понимает,
хвост, поджав, бежит со двора.
Взял ружьё – пристрелить эту нечисть,
пёс идёт спокойно к ноге:
«Что хозяин, не рад нашей встрече?»
Ствол дрожит в ослабшей руке…
Жизнь – паскуда, асфальт ненавижу,
справки важные ни к чему,
на три шага я стал к звёздам ближе,
сколько сам ещё проживу…?

среди полей, среди дорог
летит кошачий ангелок
на серебристых крыльях
быстрее эскадрильи

в жемчужных отблесках зарницы
шерсть золотистая искрится
и устремились небеса
в зелено синие глаза

прости меня, за все прости,
что не смогла тебя спасти!
ну что ж, счастливого пути
в край ясных звезд,
мой друг лети

Ноги сбила я в кровь,
я искала любовь.
Чтоб до гроба, навеки и верную!
Мне прохожий сказал:
" Ты сходи на причал,
там найдешь ты ее, незабвенную".

На причале, у ног
стал кружиться щенок.
Я на руки взяла, приласкала.
Он с тоской заглянул мне в глаза,
где слеза.
Может, эту любовь я искала!

Рос он славным щенком,
вырос преданным псом.
Он встречал меня радостным лаем.
Если б, люди любить,
как собаки могли,
мир бы стал на земле нашей - раем!

До сих пор не пойму,
кто прогнал мою тьму.
Пес, что мне- всех милей и дороже.
Или тот, кто мне путь указал
на причал.
Кто же был ты, случайный прохожий!?

Хорошо быть домашним котом.
Хорошо быть любимым притом
Пребывая в кошачьей нирване
Целый день проводить на диване,
Полосатым свисая хвостом,
Не заботясь о том, что потом.
И живущие в комнате люди
Не сгоняют с дивана, не будят
В белом блюде несут молоко.
А вот нам – комарам нелегко.
Мы тихонько ютимся на стенке -
Неуклюжие наши коленки,
Изогнувшись, торчат за спиной
Словно скованы вечной виной.
Мы сидим – никому не обуза
Нам не нужно почёсывать пузо,
Но никто не даёт нам покой:
Полотенцем гоняют, рукой,
Мухобойкой, рубашкой и тапком
Бьют по крылышкам нашим, по лапкам
По коленкам, что тонкой струной,
Изогнувшись, торчат за спиной.
Если так же с котом обращаться
Будет он и жужжать, и кусаться.

В аэропорту хозяин и собака.
Овчарку не впустили в самолет.
Закон их разлучил, ей не хватило справки,
И купленный билет ей не помог.

Кричал хозяин с трапа,- Ты меня поймешь!
Дождись меня, ты умная собака!
Овчарка плакала? А может это дождь?
И не скрывая слез, хозяин тоже плакал.

- Ты жди меня, ты жди! Как все устрою,
Я тем же рейсом за тобой вернусь!
В глазах собаки - преданность и горе.
В глазах хозяина - отчаяние и грусть.

Стальная птица в небо поднималась.
И все! Все в мире опустело вдруг!
Гналась овчарка, самолет догнать пытаясь,
Но силы кончились и с ними сердца стук.

И больше сердце биться не пыталось.
И незачем ей жить, она все поняла.
Там в небесах, душа ее прощалась
С единственным на свете навсегда.

А через час все стюардессу звали,
- Мужчине плохо! надо бы врача!
Но было поздно.
Две души летали и поднимались вместе в небеса.

Не выдержало любящее сердце
Разлуки с другом, добрая душа.
Закон их разлучить уже не сможет.
Им звездная открылась полоса.

Вертикальный зрачок пресекает – погасшим порталом –
Вход в последнюю жизнь. Извини, но любимым – В.В.
Мне для полной беды только тени твоей не хватало
Надо мною, ступающей мягко по белой траве
Облаков на лазурном лугу. Очень холодно лапам.
Я белею, белею, белею… Мой рыжий кураж
Вымерзает стремительно. Кошкам не свойственно плакать
На пороге девятом. Но снежная нежная блажь
На вибриссах искрится серебрянно, стон церебральный
Выгибает хребет вопросительным знаком – зачем
Мне девятая жизнь, если восемь и так исчерпали
Квоту рыжего драйва? На белом холодном плече
Отпечатался взгляд одинокого снежного барса.
Что ж, теперь мы на равных. Я стану безумно снежна,
Научившись гулять по лазурным лугам – улыбаясь.
Ничего не изменится. Кошка гуляет одна.

Доверчивый пес прижался к нему,
В небритую щеку лизнул.
Не зная о том, что его предают -
Кого он любил - обманул.

"Что уши развесил?! Команда - Гулять!"
И дверцы машины открыл.
Пес нехотя вышел.
Тревожен был взгляд, -
-Ну, что он еще натворил!?

Мотор замурлыкал и лес встал стеной.
Остался лишь след от колес.
-Он любит меня, он вернется за мной!
И с места не сдвинулся пес.

Приблизилась ночь, от луны яркий нимб.
Пес ждал, что бы мчаться на зов.
-Сейчас будет ужин, вернутся за ним -.
Ну, вот, слышен визг тормозов.

И пес не ошибся. Да, это за ним!
И Ангел собаку поднял.
Ты путь испытаний прошел на земле.
Семье верным другом ты стал.

Давай полетим на другую звезду.
Друзей там не предают.
Когда же научатся люди добру?
Пример хоть с собак пусть берут!

Село сгорело . . .Как? Не углядели.
Лесной пожар. . .В огне метался скот.
Не до животных. Вспыхивали ели. . .
Людей спасти б! Один остался кот.
Где скрылся он от яростного смерча,
Что судьбы в вихре огненном крушил,
Неведомо. Но всё ж пришёл под вечер
В село ,где не осталось ни души.
Свой дом на пепелище отыскал он.
Осталась печка в груде головней. . .
Хозяйку звал, надрывно и устало
Мяукая в зловещей тишине.
Искал её везде. Невыносимо
Чадила обгоревшая земля…
Не шла. И молока не выносила. . .
Отчаявшись, опять ушёл в поля.
Жизнь заново осваивал, дичая:
Мышей ловил и воду пил в реке,
И уши настораживал, мечтая,
Услышать зов хозяйки вдалеке.
Бежал. . .Бродил в надежде. . . Обречённо.
Там, где кошачье счастье сгрыз огонь,
И тёрся о бок печки закопчённой,
Как будто о хозяйкину ладонь.

За городом, возле оврага,
Под ливнем, что может быть хуже,
Лежала худая дворняга,
А люди шли мимо по лужам;

Летели к ней брызги из кочки,
И из-под намокшей щетины
Пищали живые комочки,
Дрожали замёрзшие спины;

Смотрела с тоской безисходной,
На толпы людей равнодушных,
Казалось продрогшей, голодной,
Что кто-то потреплет за уши,

А может и скажет ей нежно:
«Пойдём-ка со мной, бедолага,»
Но люди шли мимо небрежно –
Зачем им простая дворняга?...

Лежала она, вспоминая,
Прекрасный тот дом и квартиру,
Где жизнь совершенно иная,
Нужды нет, по ниточке с миру...

Когда-то её там любили,
Хотя и не пинчер, не лайка,
Жалели, ласкали, кормили,
Но вдруг, заболела хозяйка,

Её увозили на «скорой»,
А вслед ей смотрела дворняга,
Надеясь увидеться вскоре,
Но не дождалась, бедняга...

Два месяца, как изваянье,
Она у подъезда сидела,
И доброй руки подаянье
Ни разу она не имела,

Теперь от тоски умирая,
Не воя (давно уж устала),
Лежала дворняга простая,
И думала, верила, знала:

Как только не станет на свете
Несчастной души беспородной,-
Щенкам её солнце засветит,
Их люди окружат заботой,

И счастьем глаза засияют,
Когда их поднимут на руки,
Щенки никогда не узнают
Цены материнской разлуки...

Девять жизней – и страха нет.
Ошибайся, рискуй – ты молод.
Ночь. Дорога. Слепящий свет.
Сгусток боли. И долгий холод.

Только холод и пустота.
И осеннее плачет небо.
Девять жизней... А кто считал?
Кто придумал такую небыль?

Ты не слышишь... Тебя зовут
И тревожно глядят с порога.
В этом доме – тепло, уют.
Там – бескрайняя ночь, дорога.

В небе блюдечко с молоком
Лунной пенкой так сладко тает...
Ты, наверное, станешь сном –
Нежным, светлым... Ведь так бывает?

Рыжим солнышком пробежишь
По траве... и уйдешь беспечно.
Смолкнет дождь. И наступит тишь.
Время лечит... Бесчеловечно.

Порой мне за людей бывает стыдно, когда глаза собачьи сердце жгут.
Их взгляд пронзает душу - как молитва.
с Любовью... с Верой...
И они не лгут.
Они не лгут - как лгать умеют люди
и пресмыкаться или предавать...
В какой неконвертируемой валюте измерить преданность?
Готовность жизнь отдать?
И ничего не требуя взамен при этом -
лишь ощущать тепло любимых рук.
...Собаки ...может быть
похожи на поэтов...
и так же умирают от разлук.

он манерно сидел на орехе грецком
и луну созерцал, правый глаз прищурив:
воплощённая грация старых нэцке,
заключённая в серой брутальной шкуре.

там, внизу, как всегда, пузырились страсти,
низвергали устои и драли глотки.
там сменяли друг друга фэншуй и кастинг,
передел атлантиды, дележ селедки…

он взирал на икринки созвездий, зная:
скоро небо заполнится свежей рыбой,
заискрится, заплещется, заиграет,
словно риф на невиданных им Карибах.

там, под деревом, трое – за хвост селедкин
не на шутку схлестнулись (концептуально).
а по небу меж рифов скользили лодки,
было тихо, безветренно… клёв нормальный.

он молчал, пифагоровым сферам внемля,
только запах, ползущий по веткам снизу,
искушал и манил снизойти на землю,
заглушая дыхание горних бризов.

и, на миг оторвавшись от дум высоких,
он закинул свой невод в районе сечи,
скоммуниздив там хвост, заодно – молоки,
куртуазно вернулся к мечтам о вечном.

Дай лапу, друг! Привет, мой верный пес!
Хвостом в ответ ты весело виляешь.
Ты с детских лет в тайге со мною рос
И все без слов, по взгляду понимаешь.

Теперь нам лет уж поровну с тобой,
Если учесть, что краток век собачий,
По-человечески уже полста с лихвой,
Но еще крепок ты в погоне за удачей.

Не притворяйся, я же наблюдал,
Как ты вчера за сукой устремился,
Тебя я, правда, сразу отозвал,
И на меня потом ты долго злился.

Прости, мой друг, Но я-то понимал:
Там были псы - они тебе не ровня,
Я видел, как в тайге ты зверя рвал,
И твой вчерашний взгляд, налитый кровью.

Ты мимоходом просто бы убил,
Убил бы невзначай, без сожаленья,
Не понимая, что ты совершил
По меркам человека - преступленье.

Весна пройдет, и лето проплывет,
А там и осень с желтым листопадом,
И я скажу: вперед! Тайга зовет-
С тобою наша общая отрада.

Вот тут, дружок, твой мир и твой закон,
Закон зверей; людского он честнее:
Тут жизнь и смерть поставлены на кон,
И прав тот, кто окажется сильнее.

А мир людей пусть по своим живет
Законам лжи, предательства и фальши.
Не напрягайся - пес их не поймет.
Уж дело к вечеру и надо идти дальше.

Вздохни же полной грудью, милый друг,
Здесь дышится легко, мы на природе.
Жизнь так устроена: и зверь, и человек
В тайге по-настоящему свободен.

Хотела бы я стать такой как ты:
Входить и уходить, когда захочется,
Клубком свернувшись, спать до темноты,
Гулять ночами в полном одиночестве.
Глядеть в окно на старый тихий двор
Часами, о своем о чем-то думая.
И не вступать в никчемный разговор,
Лишь изредка мяукнув что-то умное.
От кончика хвоста до рысьих глаз
Быть совершенством безупречно слаженным.
Жить полностью в себе и напоказ
Не выставлять печалей неприглаженных.
Хотела бы я стать такой как ты,
Не ждать звонков ночами неприкаянно
В закрытой клетке стылой пустоты -
Такой холодной и такой отчаянной.
Хотела бы от ласки этих рук
Я ускользнуть с небрежным равнодушием,
И не смотреть в глаза, а просто вдруг
Уйти, не отзываясь и не слушая.
Хотела бы я стать такой как ты:
Входить и уходить, когда захочется.
И не бояться больше темноты.
И не бояться больше одиночества.

Из колоды дней от суеты
Редко что-то выпадет тузами,
Может оттого, собака, ты
Смотришь человечьими глазами.

И бежать готова за любым,
Так хвостом виляешь, бедолага,
А в контрасте с небом голубым
Смутная в зрачках блеснула влага.

Жизнь твоя, конечно, не в раю,
Но есть то, что нашу грусть залижет,
Знаешь ведь, стоящим на краю
Всё земное трепетней и ближе.

Побредём с тобой искать в мороз
Мир, где нет утраты и разлуки,
Там когда-то смог нарвать я роз,
Хоть они и обжигали руки.

Буду тебя нежить и ласкать,
И святые звёзды взглядом трогать,
Только бы любви не расплескать,
К ней всегда ухабами дорога.

Из колоды дней от суеты
Редко что-то выпадет тузами,
Может оттого, собака, ты
Смотришь человечьими глазами.

Четыре огненных кота
На теплом шифере сарая
С листвою огненной играют –
Как грациозна суета
Кошачьих лап, когда они,
Поймав шуршащую игрушку,
Ее роняют равнодушно
И снова ловят.
И сродни
Забаве этой яркий день,
В шерстинки рыжие одетый, -
Детеныш царственного лета
И осени.
А между тем,
Устав от игрищ, улеглись
Коты рядком, застыв в дремоте,
Как будто пойманный в полете
И брошенный на крыше лист.
Но ветер кончиком хвоста
Пощекотал макушку сада,
И стали частью листопада
Четыре огненных кота.

Очерчен цепью пыльный круг.
Надежды мало - жди, мой друг!
Когда-нибудь порвется цепь,
И ветром вырвешься ты в степь!

Вдохнешь простор полны бока!
Увидишь небо, облака!
Которых ты не замечал,
Когда от боли завывал.

А сотни запахов чудесных!
Так манят. Рви цепь! Бесполезно...
Ещё, ещё, ну что же ты?
Ты так силен - ты богатырь!

Такая сладкая свобода!
За горизонт зовет природа!
Ну что ж ты сник?!
Устал, года...
Цепь не порвать мне никогда...

Сердит и хОлодно – звОнок,
В асфальт барабанил дождик.
На рельсах сидел котенок,
Промокший насквозь, до дрожи.

Малыш, совсем еще крошка,
Размером едва с ладошку,
Бедняга забрел на шпалы
И съежился там устало.

Народ, на платформе стоя,
Котенка жалел немножко,
Но каждый думал: «Не стоит
Собой рисковать из-за кошки».

На рельсах котенку не выжить,
Надежды спастись так мало!
А поезд всё ближе, ближе…
Вдруг что-то метнулось к шпалам –

К земле прижимаясь низко,
Огромная серая крыска
Схватила рыжий комочек
И стала тянуть, что есть мочи.

Состав, грохоча, промчался.
Народ с платформы высокой
Смотрел, как котенок жался
К холеному крысьему боку.

А та, от дождя спасаясь,
Залезла под край платформы,
Баранку нашла, кусает,
Жует – и котенка кормит.

Письмо Бобика господину Президенту"

Эпиграф: SOS!!!

Добрый день, господин Президент!
(За ошибки и почерк простите...)
И письмо моё в этот момент
До конца, умоляю, прочтите...

У меня, господин Президент,
Кроме Вас - никого. Это честно.
(Я на этом поставлю акцент!)
Я - скиталец кварталов окрестных...

Я пишу, господин Президент,
Как умею: и сердцем, и лапой...
Это мой, так сказать, инструмент...
Догадались ли Вы? Я - собака...

Я родился два лета назад...
Выживал кое-как, голодая...
Я хочу посмотреть Вам в глаза -
Вожаку человеческой стаи...

Ну, так вот, господин Президент...
Продолжаю писать, продолжаю...
У меня нет медалей и лент,
Вместо слов, я увы, только лаю...

Я на днях потерял всех родных -
Маму, братьев, сестер - всех убили!
Беззащитных, бездомных, худых...
У меня на глазах застрелили...

Говорят, это вроде затем,
Чтоб какой-то там "имидж" не портить...
Видит Бог, я не знаю, зачем?!
Но они говорили о спорте...

Я забился под старой плитой,
Наблюдая за этим моментом,
А рабочие между собой
Всё шептались: указ президента...

Я не верю им! Это же бред!?
Вы бы так никогда не сказали!
Я же прав? Господин Президент!??
Вы - вожак человеческой стаи...

К Вам один социальный вопрос:
Как нам выжить бездомным собакам?
Я всего лишь ободранный пёс,
Но я, знаете, сколько отплакал?!

Сколько лапы сдирал до крови
По холодным, голодным дорогам?
Сколько раз я просил о любви
Человека... Вселенную... Бога...?

Если б нам, господин Президент
Поменяться лишь на день телами...
(И на этом я ставлю акцент!)
Вы бы все достоверно узнали...

Мне бы- Ваш идеальный костюм...
Вам бы - в шкуре собачьей остаться...
Мне на ужин - креветки, фондю...
Вам на ужин - мороз минус двадцать...

Мне бы -Ваш президентский кортеж,
Где тепло, безопасно, престижно...
Вам бы - веру, да горстку надежд,
И в сугробе уснуть неподвижно...

Если б нам поменяться на час!
Мне бы - все, что хочу в этом мире...
Вам бы - шкуру собачью на раз,
А не жизнь в президентской квартире...

Мне бы - сон на французском белье
В дорогом, самом лучшем отеле...
Из бриллиантов на лапу колье...
Вам бы - сон на асфальте в метели...

Мне бы - кучу охраны в очках,
Что снуют, как голодные волки...
Вам бы - день на собачьих ногах
Из последних бежать от двустволки...

Дорогой, господин Президент,
Вы представьте, прошу, умоляю:
В своей жизни такой инцидент:
Вы - собака... (пока что живая)...

Мне открыты все двери больниц...
Моя карточка с надписью "срочно"...
Вам же - кровь, что стекает с ресниц,
Переломы зализывать ночью...

А потом в полудрёме хромать
В переулках зимой огромных...
Умирать... Через день умирать! -
Вот такая судьба бездомных...

Мне бы - мягкое кресло, а Вам...
(Прочитайте в глазах моих черных)
"Конституция по правам..."
Конституция беспризорных!!!

Мне бы - нА день зайти в кабинет.
Вам бы - нА день остаться без дома.
Я спланировать смог бы бюджет!
И издать-подписать те законы,

Что могли бы спасти-сохранить
Миллионы собак или кошек!
Сохранить и спасти! Не убить!!!
Помогите... Вожак - он всё может...

Ну, пожалуйста, только на час....
Вы - собака. Вы - пьёте из лужи...
Я - сажусь вместо Вас в бизнес-класс,
Что шампанским с икрою загружен...

А вокруг - сумасшедший мир...
И сердца из свинца - не иначе!!!
Я даю Вам прямой ориентир
На глобальные... как их... задачи!

Помогите... Постройте приют...
В каждом городе... В каждом районе...
Сотни тысяч собак это ждут...
Ну не в этом, так в новом сезоне...

Ведь у нас, господин Президент
Кроме Вас - никого. Это честно...
(Я на этом поставлю акцент!)
Мы - скитальцы кварталов окрестных...

Помогите! Нельзя убивать!!!
Вы же добрый... я верю... Я знаю...
Разве Вы не должны защищать?
Вы же смелый - вожак нашей стаи...

Мы молиться все будем за Вас...
Как умеем - кто сердцем, кто духом...
Превратитесь в собаку на час...
В черно-белого пса, что без уха...

Я же помню, когда был щенком,
То мечтал познакомиться с Вами,
А теперь высылаю письмом
Все, что в сердце собачьем - словами...

Я пишу, господин Президент,
Как могу уж - и правой, и левой...
Это мой, вот такой, инструмент...
Откровенно пишу. Наболело.

Дорогой, господин Президент!
Извините за пылкость речи...
Кроме Вас - никого больше нет...
Я не верю, что Вы - бессердечны...

Прочитайте моё письмо
На собрании своим коллегам...
(Все листы я скрепляю тесьмой...
Ой.... простите, запачкал снегом...)

Все. На этом пора завершать...
Ниже подписи всех, кто в курсе...
Всё. Спасибо. Не буду мешать...
Умоляю... найдите ресурсы...

Оформляю конверт большой.
Прочитайте на Думе публично.
"От собаки с живой Душой.
Президенту от Бобика. ЛИЧНО."

26 декабря 2013,
автор Евгения Потёмкина (https://vk.com/id40450191), г. Челябинск

Я же очень красивый, очень...
Ну и что, что чуть-чуть хромаю...
Ты постой, для тебя я, хочешь,
Послужу, на ворон полаю.

Лаю я басовито, громко,
Всех воров разгоню в округе.
Называл меня бывший - Фомкой,
Я сейчас так нуждаюсь в друге...

Ты пошёл?...Я ж, гляди, не старый,
Ем, поверь мне, совсем немного.
И при этом, довольно храбрый,
Верен буду тебе до гроба.

Оглянись, не иди так быстро,
Разве я за тобой поспею...
Посмотри на меня, помысли,
Не найдёшь ты умнее зверя...

Что ж... Ушёл... Да кому я нужен!
В горле ком, словно лёд глотаю.
Сон остался теперь на ужин,
И на завтрак надежда тает...

Я же очень красивый, очень...
Ну и что, что чуть-чуть хромаю...
Мне хозяин мой снится ночью,
Дотяну ли один до мая?

Кружат в небе снежинки молча,
Наперёд будто знают правду.
Старый пёс закрывает очи,
И навряд ли проснётся завтра...

* * *

...Он же очень красивый, очень!
Ну и что, что чуть-чуть хромает...
Рвётся сердце на части, в клочья,
От простого непониманья.

Ты так грациозно изменчива,
Такая бываешь ты разная,
До кончиков лапок ты - женщина,
Загадка моя желтоглазая.

Ты знаешь все мысли и чаянья,
Снисходишь вдруг время от времени,
И в бархатном тембре урчания
Вся мудрость кошачьего племени.

В какой-то из жизней из прожитых
Король был повержен, ты ж умница.
Могла б рассказать мне, ну что же ты?...
Ну хватит загадочно щуриться.

Мне б тоже в глаза эти желтые
Хоть раз заглянуть за ответом да
Узнать - кто я, что и надолго ли,
Зачем, почему, да всё некогда...

Люблю я Джима всей душой, -
Он очень умная собака.
Когда лежу совсем больной,
Приходит он ко мне поплакать.

Он понимает всё без слов,
Так люди вовсе не умеют.
Он тапки принести готов
И открывает лапой двери.

Он нежно лижет шею мне
И губы горькие целует,
Негромко лает при луне,
Видать, она его волнует.

Он просто дьявольски красив,
Хотя простая он дворняга.
Мне стоит что-то попросить, -
Он принесёт, коль это надо.

Люблю я Джима всей душой,
Меня он очень любит тоже.
Мой верный друг, товарищ мой,
Ну, как же мы с тобой похожи!

Вечер, час, должно быть, пятый, -
время сбилось в мягкий ком.
В доме пахнет свежей мятой
и топлёным молоком,
на латунной сковородке
подрумянился минтай…
С колокольчиком бархотку
примеряет Мурчатай -
за окошком полетуху
созерцая вполглазка,
многострунным острым ухом
ловит золото звучка -
будто в ближнем перелеске
в пёстрых горлышках скворцов
заиграли арабески
персиянских бубенцов.

Будут и у нас когда-то
мыши толще, щи густей.
на полу - широкопятый
коврик радужных шерстей,
и на нём, совиным цугом,
нетопырьих выше стай,
над кузнечиковым лугом
пролетает Мурчатай…
…По крыльцу топочут боты -
из бекасовых болот
возвращается с охоты
Котофей Котятьич Котт,
прибежали котенята
и давай когтить мешок…
Вьётся шёрстка, льётся мята,
ходит лунный гребешок.

Не поверишь мне? И не надо!
Но я видела - так и знай,
Где-то там, между сном и явью
Есть особый, собачий рай.

Там растут вековечные сосны,
Там бескрайнего неба разлёт,
Там избушка стоит без окон -
Пёс мой верный меня там ждёт!

На лугах - высокие травы,
И в реке хрустальный прибой.
И когда-то я знаю точно -
Я приду туда, как домой.

Обойдём все его владенья,
В чудный бор мы пойдём гулять.
И, наверное,в мире этом,
Слов не надо, чтоб всё понять.

И, когда мой конец наступит,
Знаю я, и ты тоже знай,
Подойдёт ко мне пёс мой вечный.
Уведёт в свой собачий рай!

В этом доме знакомо мне всё до последней пылинки,
каждый угол, дощечка... Здесь детство моё пронеслось.
Вот на полочках памяти - стенка в царапках-картинках
и старушка-корзинка, где с мамой нам сладко спалось.

Мне от папы достались в наследство усы и бесстрашье,
и пронзительный голос, кому-то он был и не мил.
Где-то здесь мой резиновый мячик, бесследно пропавший,
колокольчик-звонок, чей язык глупо дёргать любил.

Я на счастье притронусь к подкове, висящей над дверью,
на ступеньку присяду, здесь каждый сучок мне знаком.
Кто сказал, что коты – это просто домашние звери?
Покидая свой дом, мы слезу утираем тайком…