Обращение к догхантерам и прочим живодерам

Эмоциональное выгорание - диагноз нашего общества
На днях нами был проведен экспресс-опрос среди пользователей социальной сети о том, какой вид жестокости к домашним животным они считают наиболее опасным для общества.
Мнение разделились так: больше половины респондентов считает, что наиболее опасна активная жестокость, т.е. активные действия или бездействие, направленные на причинение животным страданий. Четверть респондентов согласилась с тем, что наиболее опасна пассивность жестокая, когда человек, ответственный за содержание животного не обеспечивает этому животному гуманных условий существования: например, содержит на короткой цепи, не представляет животному необходимой пищи, не обеспечивает страдающему животному ветеринарной помощи т.д.

Четверть респондентов согласилась с тем, что самая опасная для общества – это жестокость в виде равнодушия, когда люди, не несущие ответственности за животное, не стремятся помочь животному, которое страдает и нуждается в помощи, например, собака, сбитая автомобилем, больной погибающий котенок.

Для нас главным результатом опроса стало то, что люди признают, что равнодушие это есть вид жестокости.

Ну и теперь наше мнение.

Несомненно, зверские случаи расправы с собаками, заживо сожженные кошки вызывают большой всплеск негодования, большой общественный резонанс. И это есть хорошо. Хорошо также то, что с этим видом жестокости можно хоть как-то бороться. Существует статья в уголовном кодексе, во многих субъектах федерации за жестокое обращение с животными предусмотрена административная ответственность. Активная жестокость к животным осуждается обществом. И это главное.

А теперь представим на минуточку, сколько собак сидят на полуметровых цепях в деревнях, без укрытия и нормальной пищи, сколько кошек страдают в квартирах без необходимой ветеринарной помощи, сколько животных служат разведенцам родильной машиной. Цифра страдающих от жестокости своих владельцев животных неизмеримо выше, чем тех, кто пострадал от направленных действий человека. И негуманные условия содержания животных это почти норма. Не всегда это происходит по злой воле человека. Цены на ветеринарные услуги слишком высоки, часто ветеринарная помощь недоступна или оказывается на непрофессиональном уровне. Полостные операции производят при обездвиживании миорелаксантами, а владельца заверяют, что животное ничего не чувствует. Часто заводчики и ветеринары купируют уши без наркоза. Миорелаксантами производится же и усыпление больных или не нужных животных, это дешевле, чем качественными препаратами, выключающими сознание. Перечислять можно долго. Самое главное, что с этим видом жестокости бороться законодательными мерами трудно. Мы не можем пока обязать владельца обеспечивать животному ветеринарную помощь хотя бы в виде гуманной эвтаназии. Мы не можем обязать владельца создать гуманные условия существования животных, хотя бы удлинив цепь и утеплив будку. Пока не можем, сможем ли когда-то, время покажет

И, на наш взгляд, страшнее для общества жестокость в виде равнодушия. Нельзя винить людей в том, что они проходят мимо умирающего животного, чаще всего люди в этом не виноваты. Почему происходит так, что среди тысяч людей, идущих мимо, дай Бог, найдется один — два, которые предпримут попытки помочь хоть как-то. Хотя эти попытки чаще всего неуместны. Больно смотреть на труп собаки с вывороченными кишками, перед которым лежат куски колбасы. Собаке, которой страдала от невыносимой боли, предлагали еду или воду. А нужны ей была только профессиональная медицинская помощь. Милосердия не хватает даже на то, чтобы добить животное, избавив его от мук, если невозможно помочь как-то иначе. Люди шли, отворачивая глаза или купив свою совесть куском колбасы.

Есть такой термин «профессиональное выгорание». Подвержены выгоранию люди некоторых профессий, которые по своей профессиональной деятельности вынуждены часто видеть негатив и жестокость. Юристы, врачи, социальные работники. Объяснить выгорание можно тем, что личность, не справляющаяся с негативными эмоциями, вырабатывает механизм психологической защиты в форме полного или частичного исключения эмоций в ответ на психотравмирующие воздействия. Выгорание позволяет человеку дозировать и экономно расходовать энергетические ресурсы. Ну невозможно каждый раз остро реагировать на бездомную больную собаку, агонизирующего котенка, разорванную собаками кошку. Слишком много их. И полное отсутствие возможности помочь без большого ущерба для личной жизни и профессиональной деятельности. Люди не обязаны и не должны ради чужой кошки или собаки бросать работу, отрывать деньги от семьи. Не секрет, сколько человеческих драм в семьях волонтеров — зооспасателей. Разводы, упущенные дети, заброшенные родители.

Люди неосознанно ставят заслон перед негативными эмоциональными факторами, ибо помочь нельзя, а остро реагировать уже нет сил.

Чего стоят слова одного из лидеров зоозащитного движения Александра Краснова о том, что сотни тысяч агонизирующих котят в подвалах это практически нормально, природа сама в виде эпидемий регулирует численность. Это сказал человек, который развернул компанию против коробочников, по вине которых такие же котята гибнут от таких же инфекций и так же мучаются. Только погибающих у коробочников котят неизмеримо меньше, чем в подвалах.

Я не могу объяснить такой подход ничем иным, как эмоциональным выгоранием. Когда человек пытается не обращать внимание на то, что изменить не может. Пытается назвать это нормой.

Поэтому можно сказать, что наше общество страдает эмоциональным выгоранием. Отсюда равнодушие и жестокость.

Защищая необходимость существования животных без попечения человека в бездомном виде, мы сами своими руками делаем так, что страдания животных оставляет подавляющую часть людей равнодушными. Можно бороться с активной жестокостью. Можно в конце концов выработать, хотя бы в будущем, нормы содержания животных и обращения с ними. Нельзя побороть равнодушие.

Наше общество больно… Больно тяжело…

Одними витаминами в виде строительства фанерных приютиков не помочь. Требуется серьезная хирургическая операция. Ради того, чтобы хотя бы наши дети не отворачивали стыдливо глаза из-за того, что помочь не можешь. Чем дальше мы откладываем эту операцию, стараясь не замечать боль тех, кому не помочь, тем тяжелее будет эта операции. И прогнозы сомнительнее.