Только про собачек и кошечек... С тырнета.

Пес кричал от ужаса и боли -
Все перед глазами до сих пор!
А они его ножом кололи
И стреляли медленно в упор!
А потом снимали, наслаждаясь,
Как он в страшных муках умирал,
Пытками своими, упиваясь,
Изверг пса лопатой добивал...
Льется кровь невинно убиенных,
Расплодилась мразь по всей земле,
Слабых не щадят они и пленных,
На войне теперь, как на войне!
Душит зло несчастную планету,
Видно, уж, недолго до конца,
Падший ангел с нами рядом где-то,
Лишь не видно нам его лица!
Вспомнила замученных в Афгане
И в фашистских страшных лагерях...
Люди! Зло все время рядом с нами!
Множится стремительно впотьмах.
Вот оно уже набрало силу,
Давит все живое на пути.
Господи! Прошу! Дай людям силы,
Хоть кого-то от беды спасти!
Поднимайтесь, люди! Поднимайтесь!
С Богом в сердце и к плечу плечом!
Кто как может, только постарайтесь
Воевать с кровавым палачом!
С сатаной, что миром этим правит,
С армией приспешников его,
Или он солдат своих заставит
Истребить нас всех до одного!
Поднимайтесь, люди! Враг коварный!
Начинает убивать с собак!
А потом - ведь все элементарно...
Нам готовит следующий теракт!

В злое время потомство она привела,
В мир несытный, в морозище лютый.
Снег, круживший над нею, пила и кляла,
К животу прижимая малюток.
И когда запах кости ударил ей в нос,
Не вскочила, лишь рыкнула глухо,
И опять, чтоб дыханьем разбавить мороз,
Ткнула морду с подачкой под брюхо.
Сколько дней среди зла, без еды и без сна
- Велика материнская сила! -
Ношу тяжкую мудро и свято несла
Беспризорная жалкая псина.
И смутился я, вспомнив о тех матерях,
Что с решимостью бесповоротной
Оставляют младенцев в родильных домах,
Или - хуже того - в подворотнях.
Я глядел виновато собаке в глаза,
Протянув ей, как равному, руку,
И шептал: "Ты прости, что однажды назвал
Я беспутную женщину сукой..."

Ты со мной всегда шагаешь в ногу.

Ближе и роднее нет собаки!

Весело ль встречаешь у порога,

Смотришь ль виновато после драки.

Не способен мстить и лицемерить,

Не привык обманывать, лукавить.

Ты рожден любить, прощать и верить!

Что еще к достоинствам добавить?

Взгляд твой строгий говорит о многом.

Преданность в глазах. Душа Святая!

С кем сравнить тебя? – С собачьим Богом

Или с Ангелом? Поверь! Не знаю!

Ты со мной всегда по жизни рядом!

И в беде и в радости мы вместе!

Der Rottweiler! Высшая награда!

Символ мужества, добра и чести!

Возьми меня за руку - выползем вместе.
Мне страшно жить в мире средь проданных душ.
Наверное, честность уже не воскреснет.
И доброе слово - как страшная чушь.

Мы выползем к свету, пройдемся по тучам...
И где-то на самой окраине гроз
Мы встретим всех тех, кто заведомо лучше.
И там уж не важно - ты кот или пёс...

Пройдемся по радуге, вверх - до вершины...
И там нас рассудят. Наверное, в ад.
За то, что несчастные гордые люди
Забыли, как слезы животных горчат.

Живем как умеем. И бьем, как придется.
Ласкаем по прихоти, жаждем тепла...
И хором уходим, коль кровь их прольется:
"Конечно, мне жаль! Но, простите, дела.."

И сотни бездомных, домашних иль диких,
Сжав зубы и преданно глядя нам вслед,
Нас спросят безмолвно: "Опять предадите?
Зачем же ты имя нам дал, человек?"

А мы... Открестимся Адамом и Евой...
И спрячемся в доме от лишних забот.
Закроем сердца, так легко и умело,
От верных и преданных наших сирот...

Так бывает на осколках века,
Раз в сто лет какой-то генный сбой,
Я - собака, с сердцем человека,
Помани, возьми меня с собой.

Благосклонно отношусь к прохожим,
Терпелива к кошкам, воробьям,
Я - собака... То есть.. Гав... Похожа...
На неё.. Но это, гав... Не я.

Буду у дверей твоих шаманить,
Полюблю приятелей, семью,
Из твоих немыслимых желаний
Выстрою религию свою.

Хочешь, никогда не трону тёщу,
На жену не рыкну, пусть ворчит,
По утрам в постель вам кофе, почту,
Ой, прости, конечно же, очки.

Позови меня с собой, хороший,
Вижу- жаль собаку под дождём,
Может быть не вышла, гав, я рожей,
Но, поверь, душа тут не при чём.

Майский гром, на небе дискотека,
Раз в сто лет не ливень, а вино,
Так бывает... С сердцем человека,
Где-то мёрзнет брошенный щенок.

Вздыхали люди, словно лоси.
И город был дымком пропахший
Собака, рыжая, как осень,
Бежала по листве опавшей.
То на машины взгляд кидая,
То людям вглядываясь в лица,
Бежала рыжая, худая,
По ломким шелестящим листьям.
И тайный вопль мольбы и страха
В зрачках бездонных отражался.
Вполне приличная собака.
Да вот хозяин потерялся…
О ты, ненужности свобода,
О, одиночества причуда -
Легко бежать среди народа.
Но в никуда и ниоткуда.
И, проблеск доброты учуяв,
Остановиться осторожно,
Но понимая то, что чудо
В толпе спешащей - невозможно.
От жизни ничего не просим,
Да сколько нам бежать осталось…
Собака, рыжая, как осень.
С глазами грустными,
Как старость.

Не пускают в холодильник,
В нём же всё сплошной соблазн.
Там колбас лишь пол-коптильни,
И сметанка высший класс.

В кресло, на диван, в кроватку
Мне нельзя, не для собак.
На подстилку, вроде тряпки
Не хочу, я ж не дурак.

Мне б попасть в страну такую,
Где всё только бы для псов.
И едой где не торгуют,
Ешь, что хочешь, будь здоров.

На деревьях вместо листьев,
Колбаса чтобы росла,
И диван с постелью чистой.
Жизнь бы райская была.

Так в раздумьях и мечтаньях
Целый день Полкан провёл,
А потом, хвостом виляя
Есть собачий корм пошёл...

Отчего у собак человеческий взгляд?
Где на дне притаилась печаль...
Служат нам не за страх и не ради наград,
Только мне почему-то их жаль.

Даже тех, кто домашний любимец и бог,
Кто не ведал голодных недель,
А подавно и тех, что питаются с крох,
На помойках копаясь в метель.

Ведь в глазах даже самого верного пса,
В глубине непроглядных зрачков,
Полыхнет вдруг порою лесная гроза,
Как наследие предков - волков.

И тогда он тоскливую песню поёт,
По ночам вскинув морду к Луне,
Это кровь его рода куда-то зовёт,
На охоту в забытой стране.

Там где бешеный бег безголосых теней
И прохлады полночная мгла,
Что любимых своих укрывает детей,
Растворяя во тьме их тела

Это жёлтое пламя свободы в глазах
У ещё несмышленых щенков,
Тех, которым неведом невольничий страх:
Оказаться без сытых оков!

Но собачьей душе непонятны те сны,
Что приходят в ночной тишине,
Тьма прошедших веков, поколенья узды,
Держат крепче, чем пуля в спине.

И когда верный пёс затоскует порой,
Сам не зная о чём, загрустит,
Я шепчу ему в ухо: - Прости, дорогой,
За всех и за всё прости...

Она передвигалась еле-еле,
И как ещё душа держалась в теле?
Хозяин, чтоб от мук освободить,
Решил свою собаку утопить.

С большим трудом старушка в лодку села
И преданно ему в глаза глядела.
Булыжник в сетке за бортом висел,
А он петлю на шею ей надел.

Хозяин помнил, как она, бывало,
За палкой в воду радостно ныряла,
И вот сейчас, как бы играя с ней,
Он бросил палку, дав команду ей

На миг она о старости забыла,
И бросилась за борт, что было силы,
Но лодка неожиданно в тот миг
Перевернулась под истошный крик.

Хозяин стал тонуть в шуге весенней,
Хоть было и не сильное теченье,
Но судорогой тело всё свело,
А тут ещё воронка, как назло.

Собака, чья петля в одну минуту
Каким-то соскользнула с шеи чудом,
Отважно тявкнув, ринулась нырять
И своего хозяина спасать.

На берегу вдвоём они лежали
И на ветру от холода дрожали,
А после, отдышавшись кое-как,
Он нёс свою собаку на руках.

С пословицей «Не рой другому яму…»
Ухаживал за ней до смерти самой.
И как-то раз нашёл её в кустах
С застывшей благодарностью в глазах…

На остановке возле сквера,
Напротив шумного вокзала
Собака... Брошена, наверное,
Или хозяев потеряла.

Берет с ладони осторожно
Все, что дадут, благодарит!
В глаза смотреть ей невозможно,
Приняв отсутствующий вид.

Все ждут, когда она исчезнет,
Ведь с глаз долой, из сердца - вон?
Густая шерсть уже облезла,
И бок до кожи опален.

Лежит под лавкой, что-то гложет,
То кость какую-то, то прут.
За всяким увязаться может
В надежде, что ее возьмут!

Но, возвращается упорно
Под эту лавку каждый раз,
Уронит в лапы свою морду,
А слезы катятся из глаз.

Ошейник шее исхудалой
Уже не нужен, как и то,
Что ее верность опоздала,
По крайней мере, лет на сто.

Четыре лапы, хвост да уши,
Чем тут отбиться от камней?
Ей нужен дом и очень нужен
один из тысячи людей...

Все ограничится подачкой
Смахнув чего-то там со щек,
Ей скажут ласково :" Собачка,
Я завтра принесу еще..."

Ей не решить такого ребуса,
Иная мудрость ей дана:
На остановке ждут троллейбуса,
И лишь хозяина - она...

Вечер водою синей
Смыл позолоты маску…
Возле подъезда псина
Ждёт безнадёжно ласку.
Морду уткнувши в лапы,
Смотрит на нас, прохожих.
Судьбами мы, собака,
Чем-то с тобой похожи…
Всё по задворкам рыщем,
Ищем любви, участья…

…Вроде бы мордой вышли,
А не даётся счастье…

Я ждал автобуса. Мигал мне светофор.
И раздражение во мне вскипало.
Но вдруг донесся сзади разговор,
Каких сегодня слышим мы немало.

— ...Совсем расклеилась! И тут и там болит.
Суставы ноют, голова кружится,
А тут еще с утра радикулит...
Не знаю уж теперь, как и лечиться.

— Не говори, подруга! Вот и у меня
Одышка, сердце, кашель, аллергия.
И в животе горит, как от огня.
Еще и эта... Как бишь?.. Дистония!

— Прям жить не хочется! Ну, постоянный стресс!
День ото дня ходить все тяжелее.
Твердят нам: «Это плата за прогресс!»,
«Зато мы стали предков всех умнее!..»

— А мы ведь молоды — всего по десять лет.
Бывало раньше — двадцать пять живали!
Они совсем не знали наших бед,
До старости резвились и играли!

Тут я не выдержал и посмотрел назад.
А рядом — никого! Мираж? Едва ли...
Лишь две собаки грустные стоят,
Которых не заметил я вначале

Какой хозяин вероломный
Его продал за медный грош?
Что бы и этот пёс бездомный
Узнал предательство и ложь.
Нет, он от боли не заплачет,
Но день за днем, за разом раз,
Он грусть свою собачью прячет
В разрезе умных добрых глаз.
Сидит собака под забором,
Страдая от сердечных мук,
Но не страдает от позора
Его, когда - то бывший друг.

Бездомные дворовые собаки,
Хозяев позабыв с недавних пор,
То в подворотнях затевают драки,
Пытаясь разрешить собачий спор.

А то от самых малых и до рослых
Голодной стаей бродят по дворам.
Собаки подаяния не просят-
Их безысходность видно по глазам.

На кучах хлама роясь без разбора,
Продлить пытаясь свой недолгий век,
Прохожим вслед,как будто бы с укором,
Собака смотрит,словно человек.

Она обиды высказать не может,
Умом собачьим не дано понять:
Ну,почему хозяин не поможет,
За что так мог безжалостно предать?

Да так зальётся оглушённым лаем,
Что станет ясно всем без лишних слов:
Собаки жизнь собачью доживают,
Оставшись без хозяев и дворов.

Их много - где кусты, заборы...
Им тяжело забраться в бак,
Чтоб перерыв очистков горы,
Принизить голод кое-как...
И вечный ужас, вечный страх
Стоит в глазах собак упреком,
Заледенел, замерз в глазах,
Замерз в глазах... Так одиноко...
Когда пес раньше был щенком
И бегал, и плескался в лужах,
Он просто был кому-то нужен.
Подросши, двор свой охранял
И за кусок не продавался,
За честь хозяина стоял.
Но стар стал - и ни с чем остался.
И выдворен был со двора:
Там подошли клыки острее...
Пришла бродячая пора.
Бродягу пса кто пожалеет?
Поест с утра, что бог подал,
Не ясно - будет что на ужин?
И мир ему весь домом стал,
Весь мир... И никому не нужен...
Не бейте брошенных собак!

Я унесу с собой тоску собачьих глаз,
И безнадежность, и немую отрешенность...
Едва вильнув хвостом,
Мне седомордый пес
Подарит долгий взгляд.
"Прощай мол".Напряженность
Когда-то крепких мышц
Сожмет тупая боль...
Я придержу рукой измученное тело...
И в благодарность мне лизнет мою ладонь.
Последнее "прощай"...В душе оцепенелой.
Я унесу с собой тоску собачьих глаз...
И маяться мне вновь в плену у мрачных мыслей.
Еще одна звезда, с Созвездья Псов, искрясь
Прожжет мятежный сон мой.
Вот и все дружище.

Собака я, собака,
Ничей приблудный пес,
Держу в приблудных лапах
Приблудный мокрый нос.

Откуда приблудился?
Куда бреду, куда?
Наверное, родился
От блуда для блуда.

Блуждаю по задворкам,
По улицам брожу,
И рад бываю коркам,
Когда их нахожу.

Лежу, хвостом махаю,
Гляжу на сытых дам
И даже вслед не лаю
Идущим поездам.

Пускай себе проходят,
Пускай себе идут,
Пускай себя находят,
Пускай себя блюдут.

Блудливо улыбаюсь,
Чтоб дали есть и пить,
И вовсе не стесняюсь
Униженно просить.

Ведь я живой собака,
Живой приблудный пес,
У колбасы есть запах,
А у меня есть нос.

Я в ноги не кидаюсь,
Под палку и под нож,
Я маленький скиталец,
Меня навряд поймешь.

Хоть я совсем приблудный,
Блуждаю и блужу
По выходным и в будни,
И польз не приношу.

Не лаю на прохожих,
Не лаю на своих,
Не лаю на хороших,
Не лаю на плохих.

Гляжу на вещи прямо,
Глотаю слезный ком,
Зализываю раны
Шершавым языком.

Не бейте брошенных собак...
Роберт Рождественский

Не бейте брошенных собак.
Их много - где кусты, заборы...
Им тяжело забраться в бак,
Чтоб перерыть очистков горы.
Не бейте брошенных собак...
И вечный голод, вечный страх
Стоит в глазах собак упреком,
Заледенел, замерз в глазах,
Замерз в глазах... Так одиноко...
Когда пес раньше был щенком
И бегал, и плескался в лужах,
Все беды были нипочем -
Он просто был кому-то нужен.
Подросши, двор свой охранял
И за кусок не продавался,
За честь хозяина стоял.
Но стар стал - и ни с чем остался.
И выдворен был со двора:
Там подошли клыки острее...
Пришла бродячая пора.
Бродягу пса кто пожалеет?
Поест с утра, что бог подал,
Не ясно - будет что на ужин?
И мир ему весь домом стал,
Весь мир... И никому не нужен...
Не бейте брошенных собак!

Конец 60-х. Москва. Аэропорт.
"Ил-18" новый готов уже в полет.
Готов лететь на Север, далёко далеко,
Где ждет людей работа, где очень нелегко.

"Мы рады Вас приветствовать, займите третий ряд," -
Так стюардессы вежливо обычно говорят.
И вот уже посадка почти завершена,
Как вдруг на трап собака решительно вошла.

Обычная собака, обычный рыжий пес,
Он за своим хозяином в зубах авоську нес.
И стюардесса, видя такие чудеса,
Хозяина спросила: "А справка есть на пса?" -

"А я не знал о справке... Но, вот его билет!
Какой же еще нужен на псину документ?" -
"Да нет, билета мало, с животными нельзя:
Контроль ветеринарный придумала не я."

Пес выронил авоську в предчувствии беды.
Хозяин - стюардессе: "Родная, пощади!
Пес у меня смышленный, он вынесет полет.
А не лететь нельзя нам - работа очень ждет!" -

"Работа ждет - летите, а пса не будет здесь!
Из-за него не можем задерживать мы рейс".
И пес как будто понял и вниз пошел по трапу,
Успев лишь на прощанье хозяину дать лапу.

Я думал, очень редко так плачут мужики...
Скорей всего, от ветра те слезы потекли.
Мужик - здоровый, крепкий, - входя в крылатый рай,
Шептал своей собаке: "Прости, Дружок, прощай..."

И к полосе разлуки помчался самолет,
И улыбались, суки, на весь гражданский флот.
Они ж не виноваты - ведь справки, точно, нет
Да что им та собака, да что им тот билет!..

Хозяин оклемался, все у людей легко.
А пес - пес ждать остался, ждать друга своего.
Четыре долгих года людей не подпускал,
Тайком на летном поле объедки собирал.

В любую непогоду встречал он каждый рейс.
Такая вот порода в дворнягах наших есть...
Он типы самолетов прекрасно различал,
Он ждал "ИЛ-18", но слишком долго ждал!..

И вот однажды утром весеннею порой
Провел он свой последний собачий спецконтроль.
Потом прилег у трапа, заплакал - тихо так...
Как жаль, но век недолгий отмерен для собак.

Он вспомнил, как хозяин всегда его ласкал,
И женщину, к которой он друга ревновал.
Он ничего дурного и вспомнить не сумел,
Ведь помнить все плохое, скорей, людской удел...

Когда на Север я лечу по разным там причинам,
Я очень встретиться хочу с хозяином той псины.
Хочу задать ему вопрос, что так волнует с детства:
Кому же в жертву ты принес своей собаки сердце?..

Не бейте собаку - она умерла...
И дух ее воет, скитаясь по свалке.
А люди так много ей сделали зла,
Из них никому ее не было жалко...

Пусть теплым шершавым своим языком
Лизала она ваши грубые руки.
Ее прогоняли мощнейшим пинком
Всего лишь от глупой, бессмысленной скуки.

Пусть ласковым взглядом смотрела она
Во все ваши тусклые, мрачные лица.
Вы все отвернулись, и снова одна
Скулила собака, не думая злится...

Пусть часто наивно виляла хвостом,
Делилась костями, носила игрушки.
Она умерла и лежит под кустом...
в прохладной земле... ей трава, как подушка...

Эх люди!!! Ни что вам сегодня не ценно!
И в память о той, что когда-то жила...
Старайтесь добрей быть, и стать полноценней...
Не бейте собаку - она умерла...

Сегодня вышел я из дома,
Пушистый снег лежит кругом.
Гляжу - навстречу мой знакомый
Бежит по снегу босиком.

И вот мы радости не прячем,
Мы - неразлучные друзья.
Визжим, и прыгаем, и скачем -
И он, и я, и он, и я!

Объятья, шутки, разговоры.
-Ну как живёшь? Ну как дела?-
Вдруг видим, кошка вдоль забора,
Как тень на цыпочках прошла.

-Побудь со мной ещё немного!-
Но я его неудержал.
"Гав! Гав!"- сказал знакомый строго,
Махнул хвостом и убежал.

Маленький мальчик стоял у витрины
И по слогам объявленье читал.
В нём сообщал продавец магазина,
Что он забавных щенят продавал.

Мальчик несмело вошёл и с порога
Скромно спросил, сколько стоят они.
Цену узнав, прошептал: «Это много...»,
Ручки засунув в карманы свои.

Он потихоньку извлёк всё, что было,
Да, это мало, хоть долго копил.
Детское сердце невольно заныло ...
С горечью в голосе он попросил:

«Дяденька, можно хотя бы глазочком
Только на ваших щенят посмотреть.
Были бы деньги, купил бы я точно,
Но накопить мне никак не успеть».

И продавец неспеша открывает
Крышку в огромной коробке, и вот
Восемь щенков из неё выбегают,
Ну, а девятый за ними ползёт,

Хочет успеть за друзьями своими,
Но не угнаться за ними ему.
А всё потому лишь, что ножки больные,
Так он родился ... себе на беду.

Мальчика словно водой окатили,
Глазки свои отвести он не смел,
Даже сказать что-то был он не в силах,
Лишь на хромого щеночка смотрел.

Но через силу, с огромным волненьем,
Еле, чуть слышно он вдруг проронил:
«Были бы деньги, то я, без сомненья,
Щеночка хромого у вас бы купил».

А продавец посмотрев с изумленьем,
Грустно ответил, кивнув на него:
«Знаешь, щеночек больной, к сожаленью,
Родился таким, не излечишь его.

Но, если ты хочешь, щеночка хромого
Можешь себе и без денег забрать.
Никто и копейки не даст за такого,
Я и не думал его продавать».

Мальчик ответил серьёзно и строго:
«Деньги у мамы могу я занять,
Я заплачу за щеночка хромого,
Чем же он хуже здоровых щенят?

Стоит он так же, как стоят другие,
Полную цену я вам заплачу,
Будем с ним жить мы, как братья родные,
Сильно щеночка купить я хочу!»

Это сказав, он неловко нагнулся
И под штанину зачем-то полез.
Взглянув на него, продавец ужаснулся :
Вместо ноги он увидел протез ...

Слёзы в глазах, в горле ком, дрожь по телу...
Всё стало ясно теперь продавцу.
Мальчика крепко обнять захотелось,
Он протянул свои руки мальцу.

«Знаешь, мой мальчик, чего я хотел бы?
Чтоб остальные щенята нашли
Тоже заботливых и милосердных,
Добрых хозяев, таких же, как ты!»

Мамочка, глянь лучше, звезды как прежде сияют!
Что же ты плачешь, родная, чего ты не слышишь?
И не сердись, что сейчас я тебя покидаю,
Я буду рядом, лишь только немножечко выше.

Мамочка, знаешь, мне было ни капли не больно,
Я не почувствовал даже, когда меня небо позвало.
Долгую жизнь мы с тобою прожили достойно,
Но для тебя пусть еще все начнется сначала!

Помнишь ли ты, когда плакал я, брошенный всеми,
Тихо клялась не предать, не оставить, быть рядом?
Помнишь, в машине взяла ты меня на колени?
Что же ты плачешь, родная? Ну правда, не надо!

Ты извини, что я первым обет наш нарушил,
Я бы остался, но время мое уже вышло.
С бездны отчаянья ты забрала мою душу,
И она будет с тобою, незримо, неслышно…

Душу другую согрей, пусть как я будет рядом,
И теплоте твоей пусть удивится как чуду!
Но не зови меня, мамочка, больше, не надо.
Я ухожу и за радугой ждать тебя буду.

Самый добрый! Самый нежный!
Пусть в делах он и небрежный…
Иногда, слегка бездумный…
Всё же, самый-самый умный!
Кто бы в чём меня не правил,
Он – мужчина честных правил!
Он уютен! И тактичен!
К удивлению, практичен!
Хоть бывает дерзко-злющий,
Но не курит! И не пьющий!
Самый знойный и усатый...
Кот мой рыже-полосатый.

Она ждала
Отчаянно верила
Но цепь звала
Привязана к двери
В дождливые дни
В пекущее солнце
Она не скулила
Ведь знала – вернется…
Пустынные улицы
Длинные дни
Чужие все лица
Она не скулит…
Ошейник уж врезался
Лапы истерлись
Но верило сердце
Она же вернется!
Все кости наружу
Отсутствие миски
Холодные лужи
Тихонько так визг…
Она не вернулась
Она не ждала
Игрушка забылась
Такие дела…
Истертые лапы
Последний рывок
Она не дождалась
Пусть будет уроком…

Ветер
в ночи
Завывал
понемножку.
Только
под утро
Стих.
Что Вам стоит
Погладить
Кошку?
Кошка-
Она
не тигр.

Дождь
собирался
В свинцовые
тучи.
Вылился
У ручья.
Кошку
Погладьте.
Ей станет
Лучше.
Кошка-
Она ничья.

Хлопьями
снег
Повалил
на дорогу,
на темную
крону
сосны.
Думаешь
Кошки
Любить
Не могут?
Могут.
Они
верны.

Солнце
Свой луч
Далеко
запрячет.
Долго
Не выйдет
На круг.
Думаешь
Кошки,
Они
не плачут?
Ты
ошибаешься,
Друг.

Кошка смахнёт
Свои слёзки лапой
И замурлычет мне.
Пусть за окном
Будет дождик капать,
Думаем о весне.

Кошка засунет
Свой нос подмышку,
Будет сопеть и ждать,
Ждать эпилога
Занудной книжки,
С жуткой главой
"Февраль".

Мягкое пузо
Подставит пальцам,
Нужно её чесать.
Нужно быть
Абсолютным мерзавцем,
Чтоб кошек не обожать.

это точно ))

Горизонт
ветрами
нудными
прошит.
Я тебе
подставлю
пузико,
чеши.
И пусть
день сегодня
пасмурнен
и хмур.
Как приятно,
когда
гладят.
Мур...
Мур...
Мур..

Забился в угол, под кровать, щенок
И там сидеть еще он долго будет -
Он мокрой тряпкой получил шлепок
От той руки, которую так любит.

Его кумир, взведенный им на трон,
Его, пусть небольшой, судьбы хозяин -
Силен, умен, красив... вот только он
В умении любить щенку неравен.

Щенок винит не руку за шлепок,
А худшую из всех на свете тряпок,
Которую, когда наступит срок,
Он растерзает, как недавно тапок.

Но, вот – зовут! Он поднимает хвост,
И все еще набычившись - для виду,
Летит на лучший в мире голос - тот,
Который лечит все его обиды.