Только про собачек и кошечек... С тырнета.

Пес кричал от ужаса и боли -
Все перед глазами до сих пор!
А они его ножом кололи
И стреляли медленно в упор!
А потом снимали, наслаждаясь,
Как он в страшных муках умирал,
Пытками своими, упиваясь,
Изверг пса лопатой добивал...
Льется кровь невинно убиенных,
Расплодилась мразь по всей земле,
Слабых не щадят они и пленных,
На войне теперь, как на войне!
Душит зло несчастную планету,
Видно, уж, недолго до конца,
Падший ангел с нами рядом где-то,
Лишь не видно нам его лица!
Вспомнила замученных в Афгане
И в фашистских страшных лагерях...
Люди! Зло все время рядом с нами!
Множится стремительно впотьмах.
Вот оно уже набрало силу,
Давит все живое на пути.
Господи! Прошу! Дай людям силы,
Хоть кого-то от беды спасти!
Поднимайтесь, люди! Поднимайтесь!
С Богом в сердце и к плечу плечом!
Кто как может, только постарайтесь
Воевать с кровавым палачом!
С сатаной, что миром этим правит,
С армией приспешников его,
Или он солдат своих заставит
Истребить нас всех до одного!
Поднимайтесь, люди! Враг коварный!
Начинает убивать с собак!
А потом - ведь все элементарно...
Нам готовит следующий теракт!

Я готова нырнуть в его шкуру
И хлебнуть все его беды
Ты мне будешь кричать «дура!»,
Когда я умоляю небо…

Когда я умоляю слезно:
«Сохрани его Боже Всевышний…»
Я готова отдать звезды,
Лишь бы слышать, как он дышит…

Ты мне можешь кричать «дура»,
Попрекая меня в недоумстве,
Но ты не был в его шкуре…
И не знал моего безумства…

Ты не спал под железным баком,
И не грыз замерзшие кости…
Ты не жил никогда собакой…
И не ждал свою смерть в гости…

Ты не видел такие зимы,
Когда в ком душа замерзает…
Ты считаешь его скотиной,
Когда он втихаря страдает…

Hе лизал живодёрам руки,
Принимая позднее муки…
Среди них нет, как мы, актёров…
И они не такие суки…

Ты не знаешь, когда собака
Покрываясь ледовым настом,
Под железным и ржавым баком,
Согревает щенков напрасно…

Ей осталось часа четыре…
Ей не выжить здесь в минус сорок…
Что за ужас царит в этом мире?
И кому он подобный дорог?!

Ты мне станешь кричать: «дура!»,
Не услышав моей молитвы…
Я готова примерить шкуру
Без вины, ни за что убитых….

Возвращаюсь домой без отчаянья, просто свободная,
Не к семейным лишениям, спорам и сварам, как прочие,
А к собачьему сердцу из чистого, нежного золота,
К этим умным глазам, в коих часто сквозит многоточие.

Понимание, верность, родство - здесь достаточно символов,
Слишком много театра и масок, игры и предательства,
Слишком сложно быть честным под лживым затасканным вымпелом…
Лишь одно так естественно данное мной обязательство -

Обязательство просто любить, в мире грязном и гадостном,
От щенячьего писка до вздоха и взгляда последнего
Этот странный народ, бескорыстно одаренный радостью,
Чья дорога судьбы никогда не проходит бесследною...

Я зароюсь в шерсть носом, сомкну на мгновенье ресницы,
Дышит рядом размеренно, снами укутанный, бок.
Вдруг покажется - детство способно еще возвратиться,
И, возможно, что где-то на свете есть праведный бог…

Он шел по улице и тихо плакал.
Облезлый, одноухий, и с больною лапой.
Повисший хвост, несчастные глаза,
А в них жемчужинкой дрожит слеза.
Его никто вокруг не замечал,
А если и заметил, то ворчал,
А мог еще и палкой замахнуться.
Он убегал, когда мог увернуться.
Он с грустью думал: "Я такой урод.
Ну кто такого жить к себе возьмет».
Так шел он, шел по краешку дороги.
И вдруг перед собой увидел ноги.
Огромные такие две ноги,
Обутые в большие сапоги.
В смертельном страхе он закрыл глаза,
А человек нагнулся и сказал:
«Красавец-то, какой! А ухо! Взгляд!
Пойдешь со мной? Я буду очень рад.
Принцессу и дворец не обещаю,
А молочком с сосиской угощаю».
Нагнулся, протянул к нему ладошку.
Он первый раз держал в ладошках кошку.
Взглянул на небо, думал, дождь закапал.
А это кот в руках от счастья плакал.

Одинокая птица над полем кружит.
Догоревшее солнце скатилось с небес.
Если шкура сера и клыки что ножи,
Не чести меня волком, стремящимся в лес.

Лопоухий щенок любит вкус молока,
А не крови, бегущей из порванных жил
Если вздыблена шерсть, если страшен оскал,
Расспроси-ка сначала меня, как я жил.

Я в кромешной ночи, как в трясине тонул,
Забывая каков над землей небосвод.
Там я собственной крови с избытком хлебнул -
До чужой лишь потом докатился черед.

Я сидел на цепи, и в капкан попадал,
Но к ярму привыкать не хотел и не мог.
И ошейника нет, чтобы я не сломал,
И цепи, чтобы мой задержала рывок.

Не бывает на свете тропы без конца
И следов, что навеки ушли в темноту.
И еще не бывает чтоб я стервеца,
Не настиг на тропе и не взял на лету.

Я бояться отвык голубого клинка
И стрелы с тетивы за четыре шага.
Я боюсь одного - умереть до прыжка,
Не услышав как лопнет хребет у врага.

Вот бы где-нибудь в доме светил огонек,
Вот бы кто-нибудь ждал меня там, вдалеке...
Я бы спрятал клыки и улегся у ног,
Я б тихонько притронулся к детской щеке.

Я бы верно служил - и хранил, и берег,
Просто так, за любовь, улыбнувшихся мне...
... Но не ждут, и по прежнему путь одинок,
И охота завыть, вскинув морду к луне.

Я теперь гоняю солнце, как мячик,
Я не кошка теперь, а тучка.
Что же ты хозяйка, все плачешь -
Ты же видишь - мне здесь лучше.
Шерсть пушистей и лапы мягче...
Здесь трава - куда зеленее.
Только ты опять по мне плачешь,
Ты не веришь - мне здесь милее...
Облака плывут, как ангоры,
Тень бежит вдоль дорог-улиц,
Я вернусь к тебе - очень скоро,
Я уже, вообще-то, вернулась!
Посмотри, вот идет дождик,
По цветной крадется дорожке,
И по радуге с ним могут
Возвращаться на землю кошки...
Гром далекий мурчит песню,
С шерсти искры летят - грозою -
Веришь, нет - мы с тобой - вместе,
Каждый день, каждый миг - с тобою...
Здесь я - облаком белым-белым
Все играю с клубком желтым -
Посмотри же скорей в небо.
Я с тобою. Не плачь. Что ты...

Жжет мороз. Метель косая
Высекает искры слёз.
Лапы грустно поджимая,
Издрожался бедный пёс.
Ждёт Снегурочку из сказки
С доброй мордой и хвостом.
Принесёт она колбаски,
Пустит в тёплый, сытный дом.
Где мороз уже едва ли
Сможет злиться и кусать,
Где на тёплом одеяле
Можно запросто поспать.
Где хозяин осторожно
Ходит, чтоб не разбудить,
Где задорно лаять можно,
А не жалобно скулить...
Он сражается отважно
За любимую мечту
У домов многоэтажных,
Погруженных в темноту.
Утешается надеждой
На такой прекрасный мир,
Состоящий из подъездов
И заманчивых квартир.
Где-то в городе огромном
Одинок собачий след...
...Очень грустно быть бездомным,
Ничего грустнее нет...

Всё зачеркнуть! И взять себе котёнка.
И новой жизни радоваться снова.
Душа живая – Этажей потёмки,
Многоэтажность и продажность слова.

А этой малой жизни животинка –
Твоя без слов! Ты за неё в ответе.
Животные – Они всё те же дети.
Без лжи и блажи. И за то – простимы.

Хлопот пусть и забот излишних – Куча,
Но открываешь дверь –Тебе так рады!
Животные нас жизнь любить научат.
И это нам за жалость к ним награда.

Почему люди любят собак
И общаются с ними не мало -
Они в наши глаза смотрят так,
Словно лучшего в жизни не знали!

Как виляют своими хвостами,
Как стараются в губы лизнуть
Или бегают просто кругами,
Не давая вам шагу шагнуть…

Они рядом хотят с вами быть,
Не хотят ни на миг разлучаться…
Как они начинают вдруг выть,
Когда чуют: придется прощаться!

Перед тем как зайти в магазин,
Оставляют собак у дверей.
Посмотрите на мордочки псин, -
В них тоска прирученных зверей!

Их глаза неотрывно следят,
За тем входом, где вы вдруг пропали.
Их носы ощущать вас хотят,
А они вас сейчас потеряли…

На их мордах тоска и волненье,
Беспокойство и даже испу-у-г,
А сердца их терзают мученья,
Куда делся хозяин и дру-у-г!

Вы вернулись, и жизнь вновь пошла
По проторенным рельсам собачьим…
У них тоже, конечно, дела,
Только жизнь их проходит иначе.

Что-то надо пометить вокруг,
Посмотреть на подобных себе…
Только главное в жизни – их друг,
Это вы в их собачьей судьбе!

Вся их жизнь заключается в тех:
Без кого им и жизнь не нужна!
Эта преданность трогает всех,
Кому жизнь так собачья важна…

Скучно мне....пойду... порву диван,
И на шторах повишу немножко...
Ну, помилуйте! Ведь я же – кошка!
Что за ругань? Что за балаган?

И не так страшны мои забавы –
Я резвлюсь неволе вопреки...
И ответьте на вопрос мой здравый:
Для чего даны мне коготки?

Не ругайте серую пролазу...
Я.... не монстр....просто я шалю.
Улыбнитесь всем моим проказам!
Эй, хозяева! Я вас люблю!

Рубиновым огнем горит печальный вечер,
Скатилась по щеке хрустальная слеза
И пустота в груди, ее заполнить нечем,
В последний раз закрыл, пес карие глаза.

Я помню, как щенком, при нашей первой встрече,
Он был тогда влюблен в весь целый белый свет…
Начальный путь его был лужами отмечен.
На ласковое слово, хвостом вилял в ответ.

К нему я привыкал, чем дальше, тем сильнее,
А в сердце мне войдя, он чувства разбудил,
Поэтому сейчас намного мне больнее,
Людей не любят так, как я его любил.

Увы, так суждено, недолог век собачий,
Но рядом были мы, счастливых много лет;
Он жизнь прожил не зря, но все равно я плачу.
Остался я один, его же больше нет.

Холодный мокрый нос в ладонь мне не уткнет,
От радости скуля, не прыгнет пес на грудь.
Ни кто на окрик мой назад не обернется,
Всему придет конец, такой уж жизни путь.

Не даст мне лапу друг, лицо мне не оближет,
Не зазвенит вокруг его веселый лай…
Лишь тишина вокруг, стук коготков не слышен
Он где-то далеко, в пути в собачий рай…

Я отвезу его туда, где долго мы гуляли,
Похороню в холмах, где милый сердцу край.
А жизнь идет вперед, и дальше по спирали.
Когда-нибудь мы встретимся, ты это так и знай.

Ошейник с поводком в своих руках сжимаю
Зачем меня оставил мой самый верный друг?!
О прошлом сожалеть не принято, я знаю.
Но время лечит все, за кругом идёт круг.

Рубиновым огнем горит притихший вечер,
Сижу, как перст, один, молчание храня…
И пустота в душе, ее заполнить нечем,
И лишь ошейник с кличкой в ладонях у меня.

Так и знала: вновь у нас бедлам.
Что притих, усатая ты морда?
Кто опять носился по столам,
Сбрасывая на пол все, что можно?
Кто на кухне шторы оборвал?
Кто нагадил возле унитаза?
И не трись у ног моих, нахал,
Не коси умильно желтым глазом!

Кто котлету сунул под комод,
На пол уронил горшки с цветами?
Тыгыдымский конь ты, а не кот...
Зайчик мой, иди на ручки к маме!

Собака я ушастая,
Еще и кривоногая,
Походка хоть ужасная,
Но я ведь не убогая?

Зовусь людьми я таксою,
Еще зовусь охотником.
Я притворяюсь плаксою
А иногда угодником.

Я такса криволапая.
Я лаю, не кусаюсь,
То трогаю всех лапой я,
То просто дурью маюсь.

Меня хозяин любит.
Ох, он меня лелеет...
То тряпкой приголубит,
То тапочкой огреет.

Собака я ушастая,
Красотка кривоногая,
Чуть рыжая, глазастая,
И созданная Богом я…

Несчастная кошка порезала лапу,
Сидит и ни шагу не может ступить.
Скорей, чтобы вылечить кошкину лапу,
Воздушные шарики нужно купить.

И сразу столпился народ у дороги,
Стоит и кричит, и на кошку глядит.
А кошка отчасти идет по дороге,
Отчасти по воздуху плавно летит.

Когда домой придете Вы с работы,
Едва переступив ногой порог,
На встречу Вам, счастливый, беззаботный,
С веселым лаем, выбежит щенок!

Заглянет к Вам в глаза, лизнет Вам руку –
Соскучившись за целый день один,
Прижмется к Вам к Хозяину и Другу,
Он в прелести своей неповторим!

Пока лишь Вы его защита и опора
От злых болезней и недобрых рук,
Но время пролетит и вырастет он скоро
Ваш самый преданный, надежный, верный друг!

Не бросит Вас в беде он в трудную минуту,
И радость с Вами он разделит пополам!
Такого не продать, не подарить кому-то,
Ведь это радость, свыше посланная Вам!

Смотри! Полосатая кошка
На тумбе сидит, как матрёшка!
Но спрыгнет – и ходит, как щука,
Рассердится – прямо гадюка!
Свернётся – покажется шапкой,
Растянется – выглядит тряпкой…
Похожа на всех понемножку.
А изредка – даже… на кошку!
Вероятно, труднее всего
Превратиться в себя самого.

Кончается день трудовой,
Будь неладен.
Я знаю - я должен, я знаю - так надо...
Меня ждет киношка, качнутая за день
Ее - километр по периметру сада.

Я выйду из дома с лохматой собакой
С собакой не тронут менты и бандиты
Так нужно пописать
И очень покакать

-"Собак развели..."
- "Да пошел ты...
- "Иди ты..."

Потом мы разделим наш вечер и ужин
Я - видики зырить
Она - отсыпаться
Нам наш симбиоз почему-то так нужен

Я буду собакой
Потом,
Может статься...

Там будет хозяин
Кто холит и кормит
Решает по жизни на раз теоремы
И больше не нужно сражаться-кусаться

И будет накакать на быт и проблемы.

Живут на земле
Существа неземной красоты.
Я думаю,
Ты догадался,
Что это - КОТЫ.
(Да, кошки -
Хорошее слово, научное слово,
Но ты,
Читатель,
Забудь это слово
И помни лишь слово КОТЫ!)
КОТЫ грациозны -
Какая гимнастка
Сравнится с котом?
Взгляни, например,
Как он лижет себя под хвостом!
КОТЫ музыкальны -
Не верь, о читатель,
Пустым разговорам,
Что будто
Кошачий концерт
Не сравнится с ангельским хором...
А впрочем,
КОТЫ
Не боятся людской клеветы.
КОТЫ -
Они выше мирской суеты.
Поверь,
Словно светоч среди темноты,
Нам посланы свыше
КОТЫ!..
Но тот, кто не хочет
(А ты ведь не хочешь?)
С КОТАМИ расстаться,
Тот должен серьёзно
(Да, очень серьёзно!)
С КОТАМИ считаться.
Наука открыла:
Природа не можеть терпеть пустоты.
Добавлю:
Особенно -
Лучшая часть этой самой природы -
КОТЫ.
Держать на голодном пайке?
Говорят,
Можно так обращаться с людьми...
Но если ты держишь КОТОВ,
То корми
И корми,
И корми!
Коты в нашем доме
Покой и уют создают, -
Но сами КОТЫ
Тоже любят покой и уют!
И если, допустим,
Внезапно захочешь
Ударить в тамтам,
Сначала подумай,
Приятно ли это КОТАМ!
А главное -
Даже не пробуй
К КОТАМ обращаться "на ты",
Поскольку любой,
Самый маленький кот -
Это тоже КОТЫ!
Советую не забывать, Что КОТЫ -
Несомненные родичи Тигров,
И помнить народную мудрость
(Её я вынес в эпиграф).
Осталось добавить,
Что тех,
Кто не хочет
Серьёзно считаться с КОТАМИ,
КОТЫ
(И вполне справедливо!)
Считают
Скотами!

Нам жизнь предлагает
За повестью новую повесть.
На дачном перроне
Собака считает года.
И ждет: вот сейчас наконец
Остановится поезд.
И выйдет хозяин.
И ей посвистит, как всегда.

Ведь ей неизвестно
Значение слова «больница».
Подавно – зачем
Кисеей затемнять зеркала.
Ее ожидание
Попросту длится и длится…
Она на платформе
Удобное место нашла.

Ей люди суют
Колбасу и огрызки ватрушек.
Она благодарно
Берез угощенье из рук…
Но взгляд напряжен,
Насторожены чуткие уши:
Когда же навстречу
Шагнет заблудившийся друг?

Она бы по первой команде
Несла ему мячик.
И лапу давала,
И рядом шагала, горда…
…Пустеет перрон.
И надежду во взгляде собачьем
Сменяет тоска.
И все мимо спешат поезда.

А в общем, награда близка.
Ведь у зверя на свете
Побывка не очень длинна.
И, оставив дышать,
По лунной тропе,
Миг кончины почти не заметив,
Догонит хозяина
Верная песья душа.

На балконе, о чём-то мечтая,
Я стоял… И увидел я вдруг,
Как кошачья пушистая стая
Длинным клином летела на юг.
"Вы куда?! - закричал я с балкона, -
Вам положено бегать пешком!
Нет в природе такого закона,
Чтобы кошкам летать косяком!"
Но они меня слушать не стали -
Я не вызвал у них интерес -
Лишь прощально махали хвостами
И мурлыкали песню с небес:

КОШАЧЬЯ ПЕСНЬ
По синим волнам небосклона
На поиск неведомых стран
Мечтательно и непреклонно
Кошачий летит караван.
В тех дальних безвестных просторах,
В тех светлых счастливых местах
Добыча не прячется в норах,
А просто растёт на кустах.
Там мыши огромны и сладки,
Там сливки в озёрах густы,
Там дети не носят рогатки,
Не тянут котов за хвосты.
Там можно валяться на грядке,
Там можно ночами орать,
Там нет у хозяев повадки
У кошек детей отбирать.
Летят перелётные кошки
Без крыльев, шасси и винтов,
Торят они в небе дорожки
Для новых летучих котов…
---

Я стоял, как приклеен к балкону,
Приоткрыв от волнения рот,
Слушал песню, подобную стону,
И вздыхал: "Отчего ж я не кот?
Отчего ж в небесах не летаю?
Ах ты, злая судьбина моя!
Я догнал бы летучую стаю,
Полетел в золотые края…"

Так смотри беспечальные сны,
Спи спокойно, любимый малыш.
На тебе ни малейшей вины,
А меня ты, надеюсь, простишь.

Был недолог на свете твой срок.
Я тебя уберечь не смогла.
Едкой хлоркой протерт поводок.
Все игрушки сгорели дотла.

Как лениво плывут облака…
Тих и пуст неразбуженный дом.
Старый пес, потерявший дружка,
Все бока пролежал под столом.

Осторожно вхожу со двора:
Ты не лаешь, не прыгаешь в дверь…
И, похоже, сознаться пора –
Сказка кончилась. Что же теперь?

Словно руки, тропинки скрестив,
За порогом нахмурился лес…
Так позволь мне, тебя отпустив,
Бросить это копченье небес.

Я тебе доплетаю венок.
Все следы исчезают в траве.
Пусть скорее родится щенок
В те же руки, от тех же кровей.

Встретит первую в жизни весну
Твой племянник, твой маленький брат.
Я в глазенки ему загляну,
Чтобы, может быть, встретить твой взгляд.

Да, конечно, он будет другим…
Повторений не терпит судьба.
Только мною он будет любим
Просто так – и еще за тебя.

Так смотри беспечальные сны,
Спи спокойно, любимый малыш.
На тебе ни малейшей вины,
А меня ты, надеюсь, простишь.

Дай, кот, на счастье лапу мне,
Такую лапу не видал я с роду,
Давай с тобою слямзим при луне
С колбаской пару аппетитных бутербродов.
Возьмём гитару и пойдём гулять,
Споём о дружбе, о любви и о погоде,
Пусть нету голосов – а нам плевать,
Играть я тоже не умею вроде.
Порадуем соседей под окном,
Да увернёмся от пустой посуды,
Придём домой и сразу же уснём,
Забыв про песни и ночные блуды…
Но утром их припомнят и без нас,
Влетит нам больно от твоей хозяйки,
Наверное, соседям в поздний час
Не по душе трезвоны «балалайки».
Теперь нам с горя остаётся пить –
Плесну тебе в стаканчик валерьянки,
Чтоб нам с тобой скорее позабыть
Всю боль и стыд вчерашней разгулянки.
И отставляя выпитый стакан,
Сказал коту по дури, аль по пьяни,
- Дай лапу мне, пушистый партизан.
А кот в ответ мяукнул: «Побуяним?»

Думал, час пришёл последний...
...Аж глаза навыкате...
Съел чего-то я намедни,
Ну никак не выкакать...

В подвале среди барахла и картонок,
У серенькой кошки родился котёнок.
Беспомощно тычась в пушистую шкурку,
Беспечно сосал он счастливую Мурку,

И кошка, к сыночку прижавшись бочком,
Ласкала шершавым своим язычком.
Негромкую песню ему напевала
И всё целовала его, целовала …

А где-то смеялись и плакали люди,
А где-то из страшных палили орудий,
Политики земли делили на части,
И кто-то мечтал о богатстве и власти.

И только в подвале, под старой доской
Царили гармония, мир и покой...

Я же вижу, что-то было съедено...
И, конечно, это было скушано
С аппетитом, с чувством, очень медленно,
Но, остатков мной, увы, не обнаружено…

Я же знаю, что-то было сожрано,
Вон, гляделки долу прячет примирительно!
Значит, слямзил снова то, что не положено!
И раскаянье его весьма сомнительно!

Люблю заушное чеширство
Ручной, желательно, работы -
Глаза, усы и носопырство
Подерну томною дремотой...
И тут же волны инфразвука,
Интерферируя друг с другом,
Войдут в их вызвавшую руку,
Пройдут в хозяине по кругу,
И выйдут – ясно – через ногу,
И побегут сквозь пол строенья...
А нас и ног таких премного...
И результат – землетрясенье!

Брызгая лужами у ворот,
Ветер мчит босиком по улице.
Пригорок, как выгнувший спину кот,
Под солнцем в сонной дремоте щурится.
Радость взрослых и детворы!
Долой все задачи и все задачники!
Да здравствуют лодки, грибы, костры!
И вот из города, из жары
С шумом и грохотом едут дачники.
Родители любят своих ребят,
И, чтобы глаза малышей блестели,
Дарят им кошек, птенцов, щенят,
Пускай заботятся и растят.
Хорошему учатся с колыбели!
И тащат щенята с ранней зари
С хозяев маленьких одеяла.
Весь день раздается: - Служи! Замри! -
Нет, право же, что там ни говори,
А добрых людей на земле немало!
Ветер колючий листву сечет
И, по-разбойничьи воя, кружит,
Хлопья седые швыряет в лужи
И превращает их в ломкий лед.
Сады, нахохлившись, засыпают,
В тучи закутался небосклон.
С грохотом дачники уезжают,
Машины, простудно сопя, чихают
И рвутся выбраться на бетон.
И слышат только седые тучи
Да с крыш галдящее воронье,
Как жалобно воет, скулит, мяучит
На дачах брошенное зверье.
Откуда им, кинутым, нынче знать,
Что в час, когда месяц блеснет в окошке
(Должны же ведь дети спокойно спать!),
Родители будут бесстыдно лгать
О славной судьбе их щенка иль кошки.
Что ж, поиграли - и с глаз долой!
Кончилось лето, и кончились чувства.
Бездумно меняться вот так душой —
Непостижимейшее искусство!
А впрочем, "звери" и не поймут,
Сердца их все с тою же верой бьются,
Они на крылечках сидят и ждут,
И верят, глупые, что дождутся...
И падает, падает до зари,
Как саван, снежное покрывало...
Конечно же, что там ни говори,
А "добрых" людей на земле немало!

Надену жилетку, найду сапоги,
А дальше все ладно и просто –
Надежней меня не найдете слуги,
Куда уж там этим бесхвостым!
А дальше – дорожка, просторы полей,
Рассказывай байки да сказки.
Пусть прочие кошки в домашнем тепле
Мурлычут от неги и ласки,
А мы побродяжим, посмотрим на мир,
Привыкнем к любой непогоде.
Сражен великан и кончается пир.
А дальше? А дальше – уходим.

Когда же хозяин со старым котом
Пройдут все земные дороги,
Их встретят на облаке с белым хвостом
Пушистые, мудрые боги.

Злобный хаски вяло тащит нарты вдаль тропою торной...
ЭвенОк на нартах едет, свой кёбыз терзая звонкий.
И от этого от звука, гнус противный споро дохнет,
устилая серой пылью все окрестное пространство...
Юркий лемминг норку вырыл, прямо посреди дороги,
что б споткнулся тут проезжий, да с размаху брякнул в лужу,
матеря на разны корки эту мелкую зверушку...

Колосится сочный ягель, хоть он мох на самом деле,
пантоносные олени этот ягель бодро харчат.
А на карликовых ивах звонко свиристят пичуги,
потому что утро в тундре - для пичуг большая радость!
В общем все вокруг сияют, как начищенные каны.

Только лайка ездовая, проклиная все на свете,
прет по тундре словно трактор, вот жизня у ней какая...
И какая только сволочь запрягла собаку в санки,
если снег давно растаял, вот вопросец не из слабых...

Как новейший истребитель гусь над тундрой рассекает,
вызывая у собаки приступ слюноотделенья,
но пожрать дадут не скоро, и поэтому у хаски
все грустнее и грустнее выражение на морде.

А кёбыз поет уныло о пространствах бесконечных,
о дороге монотонной, что эвЕнка задолбала,
и о том, что очень скоро (где-то завтра - послезавтра),
он, однако, доберется до своей родной яранги.

Высочество-Одиночество
Любимое-мурчаливое.
Раскосо-зеленоглазое
И всегда одинаковоразное.
И шипяще-кричаще-свирепое,
И несущеся-взрыворакетное,
И тихонечко подкрадливое,
Попрыгушечно-шаловливое.
И грустновокноглядящее -
Это счастье моё настоящее.

У щенка по кличке Гав
Невозможный просто нрав!
Гав изгрыз мочалку в ванне!
Рвал ботинок под столом!
Кувыркался на диване!
Лаял! Выл! Крутил хвостом!
Вот какой шалун большой!
Но в кого же он такой?
Дедушка ответ нашел:
"Гав в хозяина пошел".
Но ошибка тут, друзья,
Ведь его хозяин - я!
Разве грыз я что-то в ванне?
Рвал ботинок под столом?
Кувыркался на диване?
Лаял? Выл? Крутил хвостом?
Сами знаете, что нет!
Я же взрослый - восемь лет!
Я всего лишь на обоях
Пароход нарисовал.
А когда играл в ковбоев,
Занавеску оторвал.
Уронил цветок с балкона,
Шляпу папину облил,
Ну и трубкой телефона
Гвоздик в вешалку забил.
Я стою сейчас в углу.
Гав со мною на полу...
"Гав, скажи мне, я ведь прав?.."
А щенок в ответ лишь: "Гав!.."