Только про собачек и кошечек... С тырнета.

Пес кричал от ужаса и боли -
Все перед глазами до сих пор!
А они его ножом кололи
И стреляли медленно в упор!
А потом снимали, наслаждаясь,
Как он в страшных муках умирал,
Пытками своими, упиваясь,
Изверг пса лопатой добивал...
Льется кровь невинно убиенных,
Расплодилась мразь по всей земле,
Слабых не щадят они и пленных,
На войне теперь, как на войне!
Душит зло несчастную планету,
Видно, уж, недолго до конца,
Падший ангел с нами рядом где-то,
Лишь не видно нам его лица!
Вспомнила замученных в Афгане
И в фашистских страшных лагерях...
Люди! Зло все время рядом с нами!
Множится стремительно впотьмах.
Вот оно уже набрало силу,
Давит все живое на пути.
Господи! Прошу! Дай людям силы,
Хоть кого-то от беды спасти!
Поднимайтесь, люди! Поднимайтесь!
С Богом в сердце и к плечу плечом!
Кто как может, только постарайтесь
Воевать с кровавым палачом!
С сатаной, что миром этим правит,
С армией приспешников его,
Или он солдат своих заставит
Истребить нас всех до одного!
Поднимайтесь, люди! Враг коварный!
Начинает убивать с собак!
А потом - ведь все элементарно...
Нам готовит следующий теракт!

Бабке грел ступни,
катал клубок.
Был он шалуном
и непоседой.
Бабушка вздыхала:
- Голубок,
на-ка рыбки свеженькой отведай. -

Сколько ей, печальнице, в ночи
песенок хороших намурлыкал.
Проводили бабку трубачи,
барабан архангелов покликал.

И с тех пор мурлыка - сирота.
Hа мороз,
где хочешь, так и шастай,
выбросили старого кота,
порешивши:
- Васька лишаястый.

Перед бедолагой -
настежь дверь.
Там в пещерах, помните,
вначале,
трудно одомашнивался зверь?
Стал доверчив.
Мы вот одичали.
Hу, входи,
карманный добрый тигр.
Джунгли на окне тебе в угоду.
Я его поглажу -
тыщу искр
звездами плеснут по небосводу.

Щенка кормили молоком,
Чтоб он здоровым рос.
Вставали ночью и тайком
К нему бежали босиком -
Ему пощупать нос.

Учили мальчики щенка,
Возились с ним в саду,
И он, расстроенный слегка,
Шагал на поводу.

Он на чужих ворчать привык,
Совсем как взрослый пёс.
И вдруг приехал грузовик
И всех ребят увёз.

Он ждал: когда начнут игру?
Когда зажгут костёр?
Привык он к яркому костру,
К тому, что рано по утру
Труба зовёт на сбор.
И лаял он до хрипоты
На тёмные кусты.

Он был один в саду пустом,
Он на террасе лёг.
Он целый день лежал пластом,
Он не хотел махать хвостом,
Он даже есть не мог.

Ребята вспомнили о нём -
Вернулись с полпути.
Они войти хотели в дом,
Но он не дал войти.

Он им на встречу, на крыльцо,
Он всех подряд лизал в лицо,
Его ласкали малыши,
И лаял он от всей души.

- С виду я не очень прост,
У меня есть длинный хвост.
Я красивый и пушистый,
Если встану в полный рост.

Я, порой, бываю смел,
Я однажды крысу съел.
А вы слышали как в марте
Я у вас на крыше пел?!

Я хозяин всех мышей,
Я котов гонял взашей.
Оцарапал двух бульдогов
От хвоста и до ушей.

Бросьте ваш ленивый сон,
Я – дворовый чемпион.
Выходите пообщаться
Поскорее на балкон.

- Ах, какой вы плут и хам!
Я к дворовым женихам
Отношусь не очень лестно,
В том числе, и к их стихам.

Я не думаю о вас.
Но, возможно, в поздний час
В приоткрытое окошко
Я кивну вам пару раз.

Со мной в автобус зашла дворняга,
Седая, тихая, села рядом,
C хвостом недвижным, трусливо прижатым,
Но было что-то такое во взгляде...

"Погладь меня, ну что, тебе сложно?"
Сняла перчатку, коснулась шерсти,
Пусть грязная, с блохами возможно,
Но, люди, ведь есть же понятие чести!

Тихо собачьи глаза закрылись,
С невыносимым страшным доверьем...
Что-то во мне сорвалось, надломилось,
Я прочь от дворняги кинулась к двери.

Боже, какая собачья тоска!
Боже, почувствовать хоть на минуту,
Что на голове моей чья-то рука,
Закрыть глаза и затихнуть, как-будто...

Я не просто так, я чья-то собака,
И чертов ошейник давит щею...
Мне так обоих нас стало жалко,
Собаку, себя, вдруг представленной ею.

Я разревелась прямо в вагоне:
"Приручили нас, одомашнили,
И мы бродим теперь как в загоне
Неприкаенные и несчастные!"

Вдруг дворняга кому-то понравиться,
Так , что в сердце забъётся тамтам...
Вот теперь мне все время кажется,
Я иду, а дворняга за мной по пятам!

Она ходила по крышам домов и машин
Она забывала всех тех, кто портил ей жизнь
Она была кошкой и грацией и душой
А Город под ней был уютный и небольшой.

Она ненавидела всех кобелей и сук
Она обожала птиц за свободу рук
Она не умела летать, но любила высь
Она хохотала над тем, кто шипел ей: «Брысь!»

Она признавала лишь воду и молоко
Всегда обходила то место, где глубоко
Смотрела своими зелеными сказки снов
И знала: Слова бесполезны - важно без слов.

Она улыбалась, мурлыча простой мотив
Была импозантна лишь с теми, кто был учтив
А Город под ней был уютный и дорогой
Ведь Город ее понимал как никто другой.

Бежала собака, приюта искала
В подъездах высоток бездушных;
От молний оскала собаку пугало,
Но больше от глаз равнодушных.

Все наглухо двери ненастье закрыло,
Нет места, где можно укрыться;
И ей бы повыть,
но бездомной не вылось,
А просто хотелось забыться.

Не грела промокшая шерсть бедолагу,
Но рядом вдруг скрипнула дверца,
Малыш приподнял, прижимая дворнягу,
Позвал её в детское сердце.

Случилось, как-то в Новый Год
Я во дворе стою,
И вдруг упал пушистый кот
На варежку мою.
Он был не очень-то большой
И невозможно бел,
А я, что очень хорошо,
Поймать его успел.
Потом на ворот на меху
Ещё один прилёг,
Как будто где-то наверху
Котов таких кулёк.
Всю ночь на плечи и зонты,
На головы зевак
Спускались медленно коты,
Не понимаю, как.
Под утро город занесло
Котами всех пород.
Они царапали не зло
Гуляющий народ.
И каждый хвост торчал трубой,
И каждый глаз горел,
И каждый кот, само собой,
Теплом кошачьим грел.
Но вскоре ветер, словно пёс
Набросился на них
И до обеда всех унёс,
Оставив нас одних.
Я не встречал таких погод
В моем родном краю,
Чтоб с неба вдруг свалился кот
На варежку мою.

Отдавая друга, обернусь назад -
Разревелась в голос… Живодер не рад.

Век собачий короток, что теперь тужить.
Если б не саркома, ты могла бы жить.

Разрывает душу мне собачий лай -
В жалком этом тявканье слышу: "Не бросай!"

А перед глазами, черной клетки дверь.
Как мне не хотелось, чтоб страдал мой зверь!

Ну не увозили б, усыпили б тут…
Это не агония, несколько секунд.

Но не я решала - в доме мы чужом.
Мне мое предательство - по сердцу ножом.

Родственники сердятся: "Что сидишь одна?
Ты опять из мухи сделала слона!

Век собачий короток - для чего тужить?"
Первое предательство… Как мне с этим жить.

Когда на сердце маета —
сгребаю на руки кота,
и иногда, хоть это вздор,
с ним начинаю разговор:
— Ты, Васька, плут! Ты, Васька, гад!
Ты исцарапал всех подряд.
А я тебя, гляди, терплю!
И выделяю по рублю
тебе на рыбу, дармоед...
и Васька жмурится в ответ.
Я продолжаю. Тот же тон.
— Скажи, любить тебя за что?
Ленивый, глупый, шебутной...
Смеются мыши над тобой!
Позоришь весь кошачий род
ты, шалопай и обормот.
Бандюга ты средь бела дня...
И Васька слушает меня!
Перехожу на новый круг:
— Ты, Васька, — враг! Какой ты друг?
Ты ободрал вокруг давно
всё то, что не разрешено,
не понимаешь ни черта, —
моя не вечна доброта!
...Забавна человечья власть! —
на Ваську я оторвалась.
Мой Васька внял свою вину,
перевернулся и заснул.
Дружище, не попомни зла!
Хозяйка — душу отвела.

Я знаю: можно верить собаке -
Она не покинет тебя никогда
И будет безмолвно любить одинаково
Твои золотые и злые года.

В минуту неистовых воплей Борея,
Покорная общей с тобою судьбе,
Не мысля куда-нибудь скрыться скорее,
Еще горячее прижмется к тебе.

И если ты даже бродяга бездомный,
Она, своих ласковых чувств не дробя,
В шалаш полусгнивший войдет, как в хоромы,
И теплою шерстью согреет тебя.

Она не предаст, не изменит вовеки
И, не понимая наук и искусств,
Всю жизнь не устанет искать в человеке
Таких же простых и возвышенных чувств!

В бок снежок - дитё хохочет мерзко.
Где найти защитника и друга,
Если не сиамка ты, не перска,
Да к тому ж еще, черна, как уголь?

Голод, псы, мальчишки, злые тетки...
Если день прожит - уже немало.
Дай, кошачий Боже, хвост селедки
Донести спокойно до подвала!

Там фуфайка, вся из клочьев ваты,
Горсть засохлой каши в битой миске.
Hа фуфайке в ящике - котята,
Черные - два кисика, две киски.

У котяток розовые пятки
И торчком забавные хвостишки.
Киски носят бальные перчатки,
Кисики - концертные манишки.

По двору несется зимний ветер -
Всадник злой в серебряных доспехах.
Вот сейчас ударит тяжкой плетью,
Жизнь заледенит в комочках меха.

Взором хищным ищет он добычи,
Мертвой белизною гасит краски.
А она, котят обняв, мурлычет:
Скоро, скоро все откроют глазки!

Яростно идет в атаку ветер -
Да не по зубам ему задача:
Греет дом не хуже теплосети
Песенка нехитрая кошачья!

Спи, дружок - с чего тебе не спится?
Hе гляди с тревогою в окошко.
Hичего плохого не случится
В доме сём, пока мурлычет кошка.

Cредь тысячи известных всем идей
Ты выбираешь каждый раз, однако:
"Чем больше в мире узнаёшь людей,
Тем больше в жизни нравяться собаки."

Не потому, что друг и был, и нет.
Не потому, что в ком-то ошибался,
А потому, что сам с теченьем лет
Простой собаке другом остовался.

Не бил, не гнал, кусочек хлеба нёс,
Не проходил голодной псины мимо,
И, положив лодонь на мокрый нос,
Осознавал, что верность ощутима.

Смотрел в глаза и отражался в них,
Дана собаке жизнь не понапрасну,
Жалел их всех - оборванных, больных,
Но всё-таки свободных и прекрасных.

И если вдруг в сплетеньи наших снов
Случится в поднебесье дверца,
Пускай примкнёт к созвездью гончих псов
Созвездье человеческого сердца.

Опять по мне он ползал,
И спать мне не давал...
То по подушке ёрзал.
То в туалет вставал.
Что за привычки эти...
Как только мне вставать,
Он сразу на рассвете
Мне губы целовать...
И я от этой ласки,
Моментом подскочу!
И потирая глазки,
На кухню полечу...
От этих вечных оргий,
Мученьям много лет.
Я спать хочу спокойно!
Кис-кис! Поешь котлет.

Замерла у хозяйки душа,
Не приснится такое и ночью –
Перья, пух по квартире кружат,
Одеяло разорвано в клочья!

- Это что за бардак?! Быстро строиться всем!
Кто виновник таких безобразий?!
Белый пух на собаках, как выпавший снег.
- Новогодний устроили праздник?

Три шкодливые морды лежат и молчат,
Лапы в перьях, и зубы устали…
- Мы играли в охоту, ловили зайчат,
И медведя в куски разорвали!

- Да, фантазиям вашим нет равных, друзья!
Чем теперь накрываться хозяйке?
Превращать одеяло в медведя нельзя!
И подушки, вам тоже не зайки!

Я старалась, купила вам вкусных костей,
Ну, а вы здесь медведями сыты,
Так что, кости оставим на суп для гостей…
Не собаки, а просто бандиты!

- Мы хорошие, мама, и кушать хотим!
Подбежали, виляя хвостами.
- Мы же любим тебя! Ну, прости! Ну, прости!
- Да, порой не соскучишься с вами!

Один мой друг подбирает бездомных кошек,
Несёт их домой, отмывает, ласкает, кормит.
Они у него в квартире пускают корни:
Любой подходящий ящичек, коврик, ковшик,
Конечно, уже оккупирован, не осталось
Такого угла, где не жили бы эти черти.
Мой друг говорит, они спасают от смерти.
Я молча включаю скепсис, киваю, скалюсь.

Он тратит все деньги на корм и лекарства кошкам,
И я удивляюсь, как он ещё сам не съеден.
Он дарит котят прохожим, друзьям, соседям.
Мне тоже всучил какого-то хромоножку
С ободранным ухом и золотыми глазами,
Тогда ещё умещавшегося на ладони...

Я, кстати, заботливый сын и почетный донор,
Я честно тружусь, не пью, возвращаю займы.
Но все эти ценные качества бесполезны,
Они не идут в зачет, ничего не стоят,
Когда по ночам за окнами кто-то стонет,
И в пении проводов слышен посвист лезвий,
Когда потолок опускается, тьмы бездонней,
И смерть затекает в стоки, сочится в щели,
Когда она садится на край постели
И гладит меня по щеке ледяной ладонью,
Всё тело сводит, к нёбу язык припаян,
Смотрю ей в глаза, не могу отвести взгляда.

Мой кот Хромоножка подходит, ложится рядом.
Она отступает.

Ты у стройной берёзки красавцем стоишь!
В день весенний, на солнышке ярком!
Знойным летом, на фоне зелёной травы,
Ты мне кажешься просто подарком!

А когда лист осенний ложится ковром,
По нему ты несёшься, как ветер!
Восхищенье своё я сдержать не могу –
Ничего нет прекрасней на свете!

В зимний день, по снежку, я с тобой выхожу,
Ты, на белом - всегда гармоничен!
Утром, вечером, днём, в мороз иль жару,
И у столбика, если приспичит!

Столько лет пролетело, и вёсен, и зим,
Мы гуляем в любую погоду!
Ты с природой как будто бы не разделим!
Ты – само украшенье природы!!!

Сегодня кто-то продавал на перекрестке счастье.
Оно лежало средь крючков и старых ярких платьев,
Среди усталых пыльнх книг, средь кисточек и мела.
Оно лежало и на всех неверяще смотрело.

Народ шел мимо, редко кто вдруг подходил к прилавку
Купить брошюрку, календарь, иголку, нить, булавку.
И равнодушный взгляд скользил по глупой мелочовке
А счастье так просилось в дом, так робко и неловко.

Моляще поднимало взгляд, едва едва пищало.
Но "кто-то" мимо проходил и счастье замирало
Темнело, я брела домой. В карманах грея руки.
Торговец собирал товар, чуть напевал со скуки

Я бы прошла, но вдруг задел молящий и печальный
Беспомощный несчастный взгляд, как будто вздох прощальный.
Я подошла, а за стеклом пластмассовой витрины
Комочек маленький дрожал от горя и обиды

Комок устал, хотел в тепло, замерз на этой стуже,
Но к сожалению комок был никому не нужен.
-И сколько стоит? - голос мой дрожал от напряженья
-Что? это? это! Да бери, оно - одни мученья!

Я бережно взяла комок, к груди его прижала
Закутав в складочки пальто домой почти бежала.
Бежала греть. Скорей, скорей! В тепло с морозных улиц
И даже блики фонарей как будто улыбнулись.

И улыбался белый снег, и небо. Мир смеялся
Нашелся все же человек, что счастьем не кидался.
Я принесла комочек в дом и стало вдруг понятно
Что никому его не дам, и не верну обратно.

Для его собаке попа? Чтоб ее по попе хлопать,
Чтоб моститься на диван – очень важен тут кардан.
Для чего собаке зубы? А куда ж мы без зубов?
Улыбнулась хулигану – хулиган бежать готов!
Для чего собаке нос? Самый главный наш вопрос!
Тааак… кто там хихикнул «шнобель»?? Обозвали носик мой!
Мокрый, кожаный и черный – замечательный такой!
Им везде и все удобно – и понюхать, и спихнуть
И еще есть примененье - им под ребра маму ткнуть.
Для чего глаза собаке? Это ж зеркало души!
Византийские озера – заглянул и не дыши!
Лучше сразу дай кусочек... Или даже лучше пять,
Или я сейчас, заплакав, на диван уйду страдать.

Кошка сделана из меха,
из желаний и загадки.
Кошка-это не собака,
у неё свои повадки.
Кошка чьей-то быть не может,
ценит ласку и заботу.
Очень тяжко приходилось ёй
без дома в непогоду.
Кошку выдумали люди,
чтобы приходя с работы,
гладить,сидя на диване,
забывая про заботы.
Кошка в дом приходит ночью,
через форточку на первом.
Кошка знает много окон,
только быть умеет верной.
Кошка-дело настроенья,
подойдет,когда захочет.
Если и одарит взглядом,
тоже как-то,между прочим.
Кошке хочется на крышу,
чтоб влюбляться под луною.
Помни,кошке не заменишь
волю только лишь собою.
Кошка в темноте всё видит
ярко-желтыми глазами.
Мягкие у кошки лапки,
только,правда,с коготками.
Кошка-странное созданье,
с ней так сложно,не до смеха.
Всем нужна такая кошка!
Кошка сделана из меха.

Когда твой пес, устало свесив лапы,
С дивана молча смотрит на тебя -
В душе как будто теплый воск закапал,
От счастья тая, словно от огня.

Ты, здесь, со мной, сопишь прохладным носом,
Зеваешь сладко, девочка моя,
Следишь за мной с немым в глазах вопросом,
Когда на улицу ты выведешь меня?!

Я подойду к тебе и рядышком присяду,
Поглажу замшу рыжую ушей,
И больше ничего уже не надо,
Хотя, постойте, кость и повкусней!

Хочу, чтоб жизни нашей продолжение,
Она, порой , бывает непроста,
Отсчитывал без сбоев, в настроении
Любимый, рыжий маятник хвоста!!!

Он родился таким - нелюбимым, ненужным,
Раздражая людей своим видом наружным...
Самым страшненьким был из рожденных котят,
И никем был не выбран, никем был не взят...
И пищаньем своим раздражал даже кошку,
И решили хозяева выбросить крошку...

А он выжить сумел, не замерз, не подох,
Научился бороться, спасаться от блох...
Побеждать и сражаться в неравных боях,
Закаляясь, мудрея на этих страстях...
Поедая отбросы у мусорных свалок,
И скрываясь от криков и брошенных палок...

Им пугали родители шумных детей,
Шкурка цвет потеряла от снега, дождей,
Внешний вид заставлял возмущаться народ:
«До чего же ужасно-уродливый кот!»
Даже местные псы и собаки
Избегали с котом этим драки...

Он покорно терпел, ожидая прощенья,
Он причины не знал людской злобы и мщенья,
Он бежал за детьми и выпрашивал ласку,
Терся лбом и мяукал, увидев колбаску...
Благодарно мурлыкал сердобольным старушкам,
Их размоченным в банках консервных горбушкам...

Как-то утром от криков проснулся весь дом,
Это было весной, это было с котом...
Он лежал на боку, и мяукал от боли,
И вокруг была лужа от вытекшей крови...
Он хрипел, задыхался, пытался ползти,
К тем, кто мог бы помочь, к тем, кто мог бы спасти...

И в глазах было столько страдания,
Умирая, он ждал сострадания...
Вдруг увидел он над собой человека...
Как и кот - он был инвалид и калека...
Замурлыкал, почувствовав рядом тепло,
Он привык быть ненужным и чувствовал зло...

А здесь трепетность и соучастие,
А здесь помощь, где боль и несчастье...
Человек, прижал к сердцу дрожащий клубок:
- Потерпи, милый котик! Я рядом, сынок!"
И укрыв его тельце махровым шарфом,
Осторожно понес по дорожке за дом...

Это утро застыло у многих в глазах,
До сих пор вспоминают старушки в слезах,
Как их добрый сосед, сам больной, еле ходит,
На прогулку кота необычного водит...
Кот-красавец, какой-то, мол, редкой породы,
Что однажды его чуть не сбили уроды...

Такой умненький котик! И верный - на диво...
И на солнышке шкурка сияет красиво!
Никуда не уходит от ног инвалида,
Умиленье такое от этого вида!
И привязанность, преданность на загляденье,
Ну не котик, а прелесть! Вознаграждение...

В моем доме все ободраны стены
И у стульев все подгрызены ножки,
Научилась выбирать выраженья
И сердиться, и ругать - понарошку.

Почему? Да потому что ты - ангел.
Самый черный и ушастый на свете.
Ты сопишь во сне и гавкаешь справно,
Но боятся - только малые дети.

Да и те тебя боятся не долго -
Ты умеешь подавать верно лапу,
По команде тут же гавкаешь звонко
И забавно так везде "ищешь папу".

Правда, маму ты искать не умеешь -
Слишком редко мы с тобой расстаемся.
Вот, виляешь ты мне всем ниже шеи,
Мое черное бесхвостое солнце.

И пускай мне говорят, что не люди
Те, кто лают и с хвостом - я-то знаю,
Ты - мой ласковый детеныш лохматый,
Да, собака, но мне кровно-родная.

Пусть пpошлое pаскpошится
Как свеженький песок,
Мы вспомним всё хоpошее:
Дом, миску и лоток.
Кем стали бы – не знаем мы,
И стали б – вот вопрос!
И за любовь к хозяевам
Я поднимаю хвост.

Выпьем за котов!
Как блестят сейчас мяуи глаза.
Выпьем за котов!
Обижать зверей никак нельзя.
Выпьем за котов…
И уже не надо лишних слов,
Выпьем за котов, хозяйка,
Выпьем за котов!

Пpости меня за все цветы,
Что я за год сжевал.
И за обои все прости –
Что я со стен срывал.
Hам друг без друга жизни нет –
Рецепт успеха прост:
За дом, лежанку и обед
Я поднимаю хвост.

Выпьем за котов!
Как блестят сейчас мяуи глаза.
Выпьем за котов!
Обижать зверей никак нельзя.
Выпьем за котов…
И уже не надо лишних слов,
Выпьем за котов, хозяйка,
Выпьем за котов!

К тебе я ночью прихожу,
И на подушке сплю.
Тебе на ушко расскажу –
Как я тебя люблю
Я песню нежную пою,
И, вставши в полный рост,
Я за хозяюшку мою
Вновь поднимаю хвост.

Выпьем за котов!
Как блестят во тьме мяуи глаза.
Выпьем за котов!
Обижать зверей никак нельзя.
Выпьем за котов…
И уже не надо лишних слов,
Выпьем за котов, хозяйка,
Выпьем за котов!

Выпьем за котов, хозяйка,
Выпьем за котов!

На крыше сарая сидят три болонки,
Сидят три болонки и тявкают звонко,
А, может, не тявкают - может быть, воют,
Но это не важно, нам важно другое:

Каким это чудом смогли взгромоздиться
Собаки на крышу? Болонки - не птицы,
Не бабочки и не воздушные змеи,
Болонки летать ну никак не умеют!

А, может, они две недели не ели?
Подул ураган - и болонки взлетели?
Ведь знает, конечно же, даже ребёнок:
Кто кушает мало, тот слаб, как котёнок.

А, может, они - марсиане-пришельцы?
Внедрив интеллект свой в болоничье тельце,
Они посылают на марс телеграммы,
А в тех телеграммах - слова для рекламы:

Про то, что болонки сидят на сарае,
И шлют телеграммы, и воют, и лают...

День, проживая скудный, с именем гордым Мать.
В темный подъезд уютный кошка пришла рожать.
Под укрепленной крышей не ночевала грусть.
Кто-то родился, – выжил. Кто-то не выжил. Пусть.

Некто хитрющий жутко, ночью, когда все спят,
Да на седьмые сутки кинул чужих котят.
Черных. Больших довольно, скинутых за меха,
Памяти чтоб не больно, дабы не брать греха.

Серых кормила – мило. Да прививала прыть.
Черных не позабыла – стала и их кормить.
Бог бережет порою. Группе людей подстать,
Звери одной семьею стали существовать.

В чьем-то сознании кома. Глупый и злой каприз.
С лестничного проема скинут котенок вниз.
Меньше болело дабы, нужен еще резон?
Жалко раскинув лапы, громко мяукал он.

За деревянной рамой падал туман дымком.
Плакала кошка-мама над не своим сынком.
Пела кошачью песню – ей лишь известный толк.
Вместе. До смерти вместе. Пела, пока не смолк.

Носом по шерсти черной. Слабость взяла свой lim.
На этаже просторном рядом уснула с ним.
Скучный пустой порожек. Я становлюсь умней.
Я обожаю кошек. И не люблю людей.

Нам нужна собака колли,
Чтоб жила в тепле и холе.
Будем рады мы любой —
И легавой,
И борзой.
Нам подходят
И овчарка,
Чау-чау,
Пинчер,
Дог,
Сенбернар
И
Сенбернарка,
Такса,
Лайка
И бульдог!
Мы шагаем за собакой,
За любой собакой, всякой.
Видим вдруг —
Бредет щенок,
Одинок средь леса ног.

К нам подходит осторожно
Не эрдель,
Не спаниель,
А из всех пород возможных
Потрясающий коктейль!
На прохожих лает звонко,
Как овчарка!
Как болонка!
Как терьер и как бульдог,
Чау-чау!
Пинчер!
Дог!
И поэтому, выходит,
Подошедший
Нам
Подходит!

Чья-то кошка попала в немилость,
Зря когтями стучится в стекло.
Дверку форточки глухо закрыли,
Ведь на улице дождь, натекло.

И какие там, к черту, коленки.
А про кресло уж можно забыть.
И про шкаф, что так манит у стенки.
Ну, пора. А то можно простыть.

Этой дружбы оборваны нити
И пошла она просто гулять.
Под дождём сильно мокнет мурлыка,
Ей на это уже наплевать.

От обиды спирает дыханье,
Как-то больно сердечко стучит.
Ну за что так меня наказали?
А заплаканный город молчит.

Одинокая ты бедолага.
Просто предали... Много таких.
Эх вы, люди! Ну что ж вы наделали?
Не бывает ведь кошек плохих...

Наша тявка что-то заболела.
В сад гулять со мною не бежит.
Абрикос сырых она поела
И в кроватке с грелкою лежит.
Дяденька! Спасите нашу тявку!
Позовите доктора скорей!
Пусть поставит градусник под лапку,
И полечит он животик ей.
Ой! Ой! Ой! Какой большой животик!
Хоть стучи в животик молотком.
И налили тявке, прямо в ротик,
Ложечку касторки с молоком.
Ой, как растошнилась наша тявка,
От касторки, абрикос сырых!
А на утро в доме появилось
Десять тявок, маленьких, слепых.
Папа очень зол, что тявок много.
Целый день бурчит себе под нос.
Приказал он мне и маме строго:
"Не давайте тявке абрикос!"
Я, на утро, дам ей помидорку,
А когда мой папа улетит,
Дам ей абрикос сырых с касторкой,
Пусть она мне тявок натошнит.

Вечер осенний, темно и дождливо,
В сердце стучится навязчивый сплин.
Скисший салат, недопитое пиво,
Кресло, газета, погасший камин…

Скрипнула дверь, приоткрылась немножко,
Лёгкий сквозняк пробежал по избе.
А на пороге – ничейная кошка,
Та, что гуляет сама по себе.

Дождь по стеклу барабанит со злостью,
Мир за окошком до нитки промок.
Ну, заходи же, нежданная гостья,
Я, как и ты, в эту ночь одинок.

Что же ты так осторожно ступаешь?
В желтых глазах затаился испуг.
Видно ты в жизни ни ласки не знаешь
И ни тепла человеческих рук.

Пей молоко (я ж налью себе чаю),
Ты уж давненько не ела, небось.
Ты не расскажешь, но я понимаю –
Много тебе пережить довелось.

Глажу по шелковой шерстке рукою,
Тельце беспомощно жмется к ногам.
Ласковым взглядом ее успокою –
Нет, я тебя никому не отдам.

В жизни твоей больше горя не будет,
Здесь твоя гавань, бездомный малыш.
Кошка вздохнет и на миг позабудет
Мир подворотен, подвалов и крыш.

Будет лежать, возле ног примостившись,
Хитрые глазки прищурив слегка.
Только наутро уйдет, не простившись,
И уж не вспомнит меня. А пока…

Нежно мурлычет, лакая из блюдца,
И на душе так светло и легко.
Над головой её ангелы вьются
Белые-белые, как молоко.

Любимый мною, самый милый,
Не бросишь, не предашь меня,
Ты сильный, ласковый и смелый
Порой ночною, в беге дня.

Ты собеседник превосходный.
Вниманья свет в твоих глазах,
Не охладит порыв душевный,
В беседы длительных часах.

Ты, мне прощаешь опозданья,
Не спросишь, где была и с кем?
И миг заветного свиданья
Не огорчен тобой ничем…

Не мыслю жизни без тебя,
Легко прощаю недостатки.
И до беспамятства любя,
С душою делаю подарки.

Природой соткан из достоинств,
А ограничен лишь в словах,
К коленям голову пристроив,
Ты, редко скажешь слово «гав»!!!