Мы купили его маленьким комочком на птичьем рынке. Хозяйка говорила, что ему уже месяца 1,5, что он кушает кашку и ходит в лоточек. А мы поверили... Принесли домой, поставили на пол, а у него лапки по линолеуму разъехалсь и он упал. Захотел кушать, начал плакать: мы ему молока в блюдце налили - а он не понимает, что с ним делать... Потом знающие люди сказали, что ему три недельки. Так мне и прилось еще целую неделю его из пипетки молоком кормить. Благо школа, в которой я училась, была около дома, могла прибегатьна переменах пару раз за день... Очень смешно он учился ходить по длинному коридору: его надо было постоянно звать, а если я выходила из коридора в комнату, и он прекращал меня видеть, то начинал плакать... Ну а в лоточек он еще год не ходил, пока не вызвали бабушку на перевоспитание хулигана...
Мы росли как брат с сестрой. Вместе играли, ссорились и мирились, дрались и оба потом бежали к маме жаловаться (в зависимости от зачинщика ссоры потом ругали меня или его). И меня он очень долго воспринимал не как хозяйку, а как сестру,причем младшую: хорошее настроение - поиграет со мной, плохое - поддаст
И только к старости он стал мягче, сентиментальней... По утрам у нас появилась традиция, что перед работай я встаю на 10 минут раньше, он тоже просыпается. Мы встречаемся на кухне и он эти 10 минут сидит у меня на руках, либо спит, либо что-то мне рассказывает. Он был очень разговорчивый, никогда не держал свои мысли при себе, всегда ими делился 
Сейчас его больше нет с нами. Острая сердечная недостаточность. Виноваты и мы, и врачи, неправильно поставившие диагноз, все... Прости нас, маленький... Но для меня он всегда будет жив, его игрушки, миска, лоток еще ждут его... И сколько бы животных у меня потом не было, его вещи - это его, они не будут принадлежать никому другому... Я очень по тебе скучаю, Масенька... Прости меня.
